Тумана легло полотенце
На снежные ветви дерев,
Рождению Солнца-младенца
Внимает весь мир, замерев.
Блестят ледяные узоры,
В преддверии нового дня
Рассветного неба озёра
Полны синевы и огня.
Небесная эта дорога
Чудесней и краше всего.
Я Солнце встречаю как Бога,
Как Бога – я славлю его!
Солнце – сота!
В заветный час, с зарёю ранней
Приходит новая пора,
И шесть пунцовых, чётких граней
Сверкают в зареве утра.
Среди рассветной позолоты,
Спалив огнём хрустальный лёд,
Восходит Солнце в форме соты
И льёт на Землю горний мёд.
На небе новая загадка
Горит оранжевым костром:
Оно теперь не кругло-гладко,
А шестигранно и остро.
Скользнёт лучом своим весёлым,
Погладит нежно по лицу,
И мы, как солнечные пчёлы,
Несём ему свою пыльцу.
Серебро и золото Зимы
У Зимы не только серебро,
У Зимы и золота довольно!
Как жар-птицы яркое перо —
Солнца луч! Гляжу, и оку больно!
Спит под снегом Русская Земля,
Но знакомы мне тепла приметы:
Засверкали белые поля
В золочёном зареве рассвета,
Серебром украшен зимний лес
И блестит, как царские палаты.
Солнцебог смеющийся с небес
Льёт на землю солнечное злато!
Тает снег
Тает снег. Над мокрой талью
Дождик – плетью. Грузом – грусть.
Чай с полынью. Дом с печалью.
Ну и ладно. Ну и пусть.
Заколоченные ставни
В завтра. Тонкому лучу
Не пробиться. Помнить давних
Не желаю, не хочу.
Отгорело. Отболело,
Но шумит со всех сторон —
Режет душу, давит тело,
Проникает в чуткий сон,
Ломит сон мой, словно розгу,
И бросает прутья в явь.
Дай покой больному мозгу,
Боли в пламени расплавь,
Золотая ярь рассвета!
Лишь в твоих лучах усну.
Минет холод. Будет лето.
Пережить бы нам весну!
Безголосая, простоволосая…
Безголосая. Простоволосая.
Босиком – по камням, а не травами.
Не дорогами и не покосами —
Тёмным ельничком всё, да дубравами.
Не спросясь, я пошла за калиточку
Поискать свою вольную волюшку.
Уведи меня, красная ниточка,
Размотайся, клубочек, по полюшку!
Ноша тяжкая нынче, как пёрышко,
Пусть кричат вслед мне карны, пусть бесятся!
Не под ярким лучом красна солнышка —
Под оскалом двурогого месяца
Я нехоженой – Мариной – тропкою
Прибегу на луга на Велесовы.
А что нитка соткалась короткая —
Разве жалко, коль яро да весело?!
Разговор
Июльский день. Перрон. Вокзал.
Не сердце – гром в груди.
Всего два слова не сказал:
«Постой. Не уходи!»
А лишь стоял, нахмурив бровь,
Курил и ждал грозы.
А ты кусала губы в кровь —
Ни слова, ни слезы.
Лишь взгляд… О, нет, не взгляд – кинжал! —
По сердцу. Я затем
Ушёл. Уехал. Убежал.
Надолго. Насовсем.
Был тяжек груз – не налегке
Ушёл – кляня, скорбя.
Но там, в далёком-далеке
Я чувствовал тебя.
Как ты смогла любовь сберечь
В суровой мгле разлук?
Без объяснений и без встреч,
Без глаз моих, без рук;
Без «из единой чаши пить»,
Без «вместе – навсегда»?
Неужто можно так любить?
И я отвечу: ДА.
Паутинка
Средь тысячи дел и событий,
Средь будней, которые душат,
Бывает, серебряной нитью
Вдруг свяжутся близкие души.
Блестит паутинка в лазури —
Нечаянной дружбы основа,
Не рвётся от ветра, от бури —
А рвётся от грубого слова.
Как хрупко доверие наше!
И прежде так было, и ныне,
И дружбы хрустальная чаша
Вдруг бьётся от зла и гордыни.
И в миг уплывают куда-то
Знакомые сердцу картинки…
Толстенные рвутся канаты,
О чём уж мечтать паутинке?
Меня пугают одиночеством
Меня пугают одиночеством,
Грозят, что волком буду выть,
А я не верю их пророчествам,
Мне так легко вдруг стало жить!
Была нужна, теперь постылая,
Прозренье – сказочная месть:
Любили лишь за то, что милая,
А не за то, какая есть.
Ждала, терпела, молча слушала,
Прощала, боль в душе тая,
А лишь молчание нарушила,
И мигом сгинули друзья.
И вот иду я тёмной ночкою
В метельной путаясь крупе:
Быть лучше просто одиночкою,