То, что было сказано здесь, не следует ошибочно воспринимать так, будто мы пытаемся объяснить все психические процессы упрощенно. Суть в том, что вышеупомянутый способ понимания деструктивности как только одной конкретной формы Танатоса или одной конкретной формы попыток устранить нарушение покоя, содержит в себе большее количество возможностей, чем существующее весьма широко распространенное представление о человеке, и избегает искаженного взгляда на место и природу присутствующей у него деструктивности. Мы можем говорить о древе Танатоса, корни которого – это индивидуальное стремление к покою и свободе от нарушений покоя, одна ветвь которого есть деструктивность. Каждый из нас потенциально способен на разрушительную ненависть. Но насколько сильна вероятность в каждом отдельном случае? Мы знаем, что деревья растут по-разному. Их разные ветви вырастают более или менее толстыми и крепкими в зависимости от света, пространства, ветров и почвы. Древо Танатоса будет также расти очень по-разному у различных индивидуумов и культур. Оно отчасти продукт нашего биологического склада, отчасти продукт нашей культуры. Возможно, в Западном Танатосе способы изменения действия и агрессии особенно развиты. Восточный Танатос, в свою очередь, является рефлексивным и исследующим, и рассматривает методы прямого воздействия как грубые, неутонченные. Исследование африканских сообществ наводит на мысль, что в этих сообществах люди стремятся достичь покоя, прежде всего, через интенсивную ориентацию на сообщество, связанную с традицией не ценить ни деятельность индивидуума, ни усилия, направленные на то, чтобы индивидуума изменить.

Деструктивность существует потенциально в каждом из нас. С другой стороны, ту роль, которую она играет, выбираем мы сами в пределах, установленных нашей индивидуальной, семейной, групповой и общей культурой. Было бы удачно, если бы усилия избавиться от нарушения покоя принимали формы, оставляющие пространство устремлениям Эроса, способствующим объединению и сращению, защищающим рост и целостность и тем самым существование человечества. Деструктивные формы Танатоса не отвечают этим требованиям.

Freud S. (1920). Beyond the pleasure principle. In: The Standard Edition. Vol. XVIII. The Hogarth Press Ltd. London, 1964.

Hartmann H., Kris E. and Loewenstein R. M. (1949). Notes on the theory of aggression. Psychoanal. St. Child. Ill–IV. Int. Universities Press, Inc. New York.

Ikonen P. and Rechardt E. (1975). On the interpretation of Thanatos. Manuscript (to be published).

Мы уже говорили ранее (Ikonen, Rechardt, 1978), что проблема деструктивности является частью более общей проблемы, а именно, как устранить и/или свести к минимуму что-то, что переживается как нарушающее покой. Разрушение – первичный метод устранения явления, нарушающего покой, но это не означает, будто существует безальтернативный деструктивный инстинкт или инстинкт агрессии.

Таким образом, в фокусе рассмотрения оказывается процесс, нарушающий покой, и то, как с ним справляется психика. В данном рассмотрении агентом нарушения покоя является либидо; на ранних фазах психоаналитической теории оно рассматривалось как сексуальное либидо, стремящееся к чувственному удовольствию, а позднее как нарциссическое либидо. Либидо во всей его полноте Фрейд назвал Эросом и включал в него также нарциссизм. Следует сказать, что нарциссизм и нарциссические нарушения психики – это два различных понятия, хотя их очень часто смешивают.