– Не померла? – писклявым голосом, с надменными нотками обратилась входящая к старушке.

– Ты Эваска место то свое знай, чай не с ровней разговариваешь. – зашипела на вошедшую старушка.

– Уж как не знать, – усмехнулась женщина, – хозяин меня послал, дней через пять, жених приедет, посмотреть на нее, чтобы к энтому времени готова была, и не дурила более. – женщина посмотрела на меня уничижающим взглядом и вышла, повыше задрав подбородок.

– Не обращай на нее внимание, постель она твоему отцу греет, вот и считает себя хозяйкой здесь. – старушка поправила спадающую с головы тряпку, и продолжила, – Ты посиди малость, я схожу к кухарке, принесу поесть.

– Мне бы помыться и рубаху сменить, – сморщилась, от накрывающих запахов. Старушка впервые улыбнулась беззубым ртом и кивнув, шаркая ногами вышла за дверь. Оставив меня с невеселыми думами.

Барон прислал эту женщину справиться о моем здоровье, значит он переживает и заботиться обо мне. И возможно получится его убедить не выдавать меня замуж, может быть мы совместно найдем выход. Два родных человека всегда смогут договориться, нужно лишь проявить терпение, найти слова, чтобы достучаться до него. Ведь могла же в прошлом объяснять и отговаривать руководителя от подписания сомнительных договоров? Здесь почти то же самое, только предметом договора выступает моя жизнь.

К концу моих размышлений, вошла старушка, при каждом шаге, она уточкой переваливалась из стороны в сторону. В одной руке у нее была связанная узлом тряпица, а во второй пузатая кружка.

– На ко Лива, молочка тебе Дорота послала, да хлеба с сыром. – старушка подала мне кружку, и что с этим делать? Никогда не любила молоко, вот если в кофе добавить, или омлет приготовить, то подойдет. А чтобы прямо пить? Здесь наверняка оно вообще не пастеризованное и вонючее, просто фу.

– Чаго не пьешь? – пристально уставилась на меня старушка. Кстати кто она? И как зовут, надо было это в первую очередь узнать. При этом желудок напомнил о себе, сделав глубокий вдох и задержав дыхание отпила несколько глотков. Продышалась, вроде не противно.

– А вы кто, и как зовут? – На мой вопрос глаза у старушки расширились, а брови поползли вверх.

– Ты чегой то со мной как с господами разговариваешь? Я Вендула, нянька твоя с рождения. – мне даже на миг показалось, что старушка обиделась от такого обращения. Она развязала узелок, и расправила у меня на коленях тряпочку, на ней лежал кусок серого хлеба, размером с кулак и две полоски ароматного сыра.

Хлеб хоть и был подсохший, но вполне съедобный, а вприкуску с сыром и вовсе вкусно. И это было абсолютной правдой. Простая еда была наполнена вкусом и ароматами, в отличие от привычной мне магазинной. Задумавшись о вкусах, сжевала хлеб с сыром, и выпила все молоко.

– Спасибо Вендула, я давно уже так вкусно не ела. – няня зарделась и что-то пробормотала в ответ.

– Ты не устала? Может потом помоешься? – старушка заглядывала мне в лицо с нескрываемым интересом. Что бы это могло быть?

– Нет, хочу сначала помыться, а потом отдыхать. Идти куда-то надо? Или воду натаскать?

– Что ты, сиди, отдыхай, я сама все сделаю. – и старушка исчезла за дверью.

Чтобы занять мысли в ожидании мытья, встала, потянулась всем телом до искр в глазах и начала изучать комнату.

По форме она была квадратной. Входная дверь возле окна. К одной стены вплотную придвинута моя кровать, на ней, не касаясь друг друга локтями, могли поместиться трое взрослых людей, настолько она была огромной. Выполнена из грубых досок, их даже не ошкурили, и при каждом касании можно было легко получить несколько заноз.