Он опять играет? Он же хорошо умеет: зацепить, впечатлить, развести на эмоции, надавить на нужную точку, убедить, заставить поверить. Даже если слышишь одно и то же уже не в первый раз и точно знаешь, что это всего лишь очередное красивое враньё.

— Матвей, да что с тобой? Ведёшь себя как конченный псих. Это даже для тебя уже за гранью.

Или, несмотря на всё, случившееся когда-то, Вита его слишком плохо знала. Она ведь тоже была влюблена, считала его невероятным и безупречным, а все эти «Ты только моя. Я тебя всё равно добьюсь. Ты принадлежишь мне» казались безумно романтичными, страстными и волнующими. Зато сейчас воспринимались даже не обманом, а действительно безумством, каким-то сумасшедшим кошмаром, звучали словно угроза. Валяться в ногах, красиво каяться, вымаливать прощение и клясться — это далеко не всё, на что Мэт был способен, а лишь самое трогательное и безобидное?

Он криво ухмыльнулся, словно прочёл её мысли и подтвердил: да, всё именно так, ты, моя глупышка, просто не догадывалась. Но ухмылка тоже быстро исчезла, спряталась, а раздалось опять проникновенное и убедительно страстное:

— Я же сказал, ты мне сердце разбила. А я ведь столько раз тебе говорил, что только тебя люблю. Только тебя!

— Да хватит уже! — не выдержала Вита. — Не работает! Я эти слова от тебя тысячу раз слышала. И это… — она специально сделала многозначительную паузу, потом закончила твёрдо и громко: — не любовь.

Мэт подался вперёд, широко распахнул глаза, выдохнул напряжённо:

— А что, по-твоему? — И жарко заверил: — Эти остальные… они для меня вообще ничего не значат. Им даже всем вместе до тебя слишком далеко. И Соня твоя. Тоже обычная овца. С ней же тухло, с тоски сдохнуть. Такая хорошая и непорочная, аж тошнит.

— Вот и отстань от неё, — в который раз упрямо повторила Вита.

Он выпрямился, широко растянул уголки рта и сообщил с показательной циничной беззаботностью:

— Трахну и отстану. Ей же хочется, ждёт не дождётся. А я не могу отказать девушке, не исполнить её желания.

— Матвей!

Мэт дёрнул бровью, повторил прежнее:

— Малыш, ты знаешь, что делать. — Лизнул нижнюю губу. — И что теперь скажешь?

Вита сглотнула давно стоявший в горле комок и, поднимаясь с места, отчаянно вывела:

— А не пошёл бы ты…

Она прекрасно увидела, как Мэт дёрнулся, даже услышала, как ножки его стула со скрипом проехались по полу, и почувствовала, как дрогнул стол, сдвинувшись в её сторону и едва не врезавшись в ногу. А Мэт, вцепившись побелевшими пальцами в край столешницы, прошипел сквозь зубы:

— Смотри, не пожалей потом.

Похоже, Соня, ни о чем не подозревая и не желая ничего плохого, открыла ящик Пандоры и выпустила на свет всё то, что не напрасно хранилось под замком, обещало непридуманные беды и таило реальную опасность.

Вита отступила, развернулась, торопливо устремилась к выходу, прекрасно понимая, что не пойдёт сразу домой, потому что… потому что в данный момент и правда боялась — тёмных дворов, подъезда, случайных встречных, которые могут оказаться совсем не случайными.

Она перебежала через дорогу, почти не обращая внимания на проезжающие мимо машины, юркнула в дверь первого попавшегося магазина. Всё-таки хорошо, что она выбрала для встречи такое спокойное и людное место.

10. Глава 10

С Мэтом они уже дня полтора не виделись, с того самого момента, когда он их с Витой развёз после занятий по домам, только переписывались. Или почти два, но по ощущениям — уже целую вечность. Соня ждала, что утром, когда выйдет на улицу из подъезда, сразу увидит знакомую машину.

Ну да, вышла и увидела, почти, как хотела. Знакомую. Вот только не светло-серую легковушку, а синий минивэн, в салон которого сосед снизу загружал какие-то мешки и пакеты.