Значит всё прошло, больше не вернётся и не повторится, и она опять успокоилась. Вплоть до того момента, пока Соня не упомянула его имя.

Да почему именно он? Вита надеялась, что навсегда распрощалась с ним, но вдруг он опять замаячил рядом.

В первую секунду ей захотелось ухватить подругу за плечи, встряхнуть, чтобы высыпать из головы ненужные чувства и мысли, воскликнуть: «Не связывайся с ним! Беги! Держись как можно дальше!», но Соня пламенно уверяла, что Мэт изменился, и Вита попробовала поверить.

Ну, может быть. Такое тоже иногда случалось. Мэт сделал выводы из их истории, действительно решил больше не повторять ошибок, а дело вовсе не в идеальном образе, выстроенном наивной и чистой влюблённой в него девушкой. Но сама Вита больше не желала хоть как-то пересекаться с ним, не собиралась вмешиваться в их историю.

В конце концов Соня действительно не ребёнок, наверняка понимала, что делала, и недаром же считалось, что самая большая глупость — влезать в чужие отношения, особенно достаточно взрослых людей. Ведь другого человека вполне могло устраивать то, что не устроило тебя. И не нужно учить жизни и давать советы, если тебя не просили.

Какое-то время Вите и правда удавалось вот так себя уговаривать и не влезать, а потом… потом Соня всё-таки «познакомила» её с Мэтом. И, конечно, они оба не признались, что прекрасно знали друг друга. Виту подобное вполне устроило, но Мэт вдруг начал играть — сначала принялся угадывать её полное имя, хотя был в курсе, потом предложил подвезти до дома.

Наверное, и на такое можно было не обращать внимания — ну, захотелось ему её подразнить, и ладно, это ещё ничего не значило. Но стоило им остаться в машине вдвоём, когда Соня вспомнила про забытую форму и умчалась назад в корпус, Мэт, случайно поймав Витин настороженный взгляд в зеркале над лобовым стеклом, развернулся и предложил:

— А может, не будем дожидаться? Уедем?

Вита даже отвечать не стала, сразу ухватилась за рычажок, открывающий дверь, дёрнула на себя.

— Ну чего ты? — воскликнул Мэт примирительно. — Я же просто пошутил.

Ладно, допустим. Хотя вот нисколько не верилось. Но Вита не стала выскакивать из машины, а, подумав несколько секунд, так прямо и спросила:

— Матвей, зачем тебе это?

— Что?

Он уже опять сидел прямо, но они прекрасно видели лица друг друга через всё то же зеркало заднего вида. Можно даже сказать, смотрели глаза в глаза, и трудно было не заметить, что Мэт знакомо улыбался уголками рта, самонадеянно и саркастично.

— Соня, — терпеливо пояснила Вита, уверенная, что он и без того всё прекрасно понимал. — Она же совсем как ребёнок. Да ей и на самом деле всего восемнадцать. Недавно исполнилось. Почему именно она?

Что она хотела услышать в ответ? «Потому что Соня мне действительно очень нравится, и с ней всё точно будет по-другому». Или нечто похожее, но прозвучало совсем иное:

— Просто потому… — неспеша произнёс Мэт, многозначительно растягивая каждое слово, — что мне очень интересно всё, что касается тебя, малыш. — И заключил: — А она ведь твоя подруга.

От «малыша» Виту передёрнуло, будто ей подсунули под нос какую-то мерзость. А ведь когда она млела и таяла от такого обращения, оно казалось очень романтичным и милым, до краёв наполненным нежностью и любовью. И-и… всё остальное. Это он серьёзно? Или опять типа шутил.

Губы по-прежнему улыбались, а взгляд — холодный и жёсткий.

— Так ты только поэтому с ней? — с сомнением предположила Вита.

Мэт улыбнулся шире, прищурился.

— Ревнуешь?

Она опять не стала отвечать, просто закатила глаза, хотя уже через мгновение подумала, что даже этого делать не стоило, а нужно было не реагировать, будто никто ничего не говорил, а она ничего не слышала.