– Посмотри! – вскрикнула Тина, показывая на тающий след. – Ты видишь? Видишь это?

– Что «это»? – переспросил Кирилл, глядя через ее плечо.

– След! – выпалила Тина. – Неужели ты не видишь этот след?

– Где? – Кирилл добросовестно склонился над снегом. – Ничего не вижу!

– Да вот же, вот!

Впрочем, теперь Тина и сама не видела ничего, кроме расплывающегося темного овального пятна, да и то оно на глазах теряло форму.

– Растаял… – жалобно проговорила Тина. – Но я тебе точно говорю – здесь был четкий след. К нам ночью кто-то приходил…

– Не знаю. – Кирилл пожал плечами. – По-моему, тебе показалось. В этой деревне никто не живет. Ты только погляди – все дома полуразрушены, и ночью ни одно окно не светилось, и дым ни из одной трубы не идет. Нет здесь никаких людей!

– Ты не понял, Кирилл! Это был… след босой ноги…

– Что ты болтаешь? – Кирилл нахмурился. – Поздняя осень на дворе, вон уже снег выпал! Кто тут будет босиком ходить? Это тебе не Африка и не средиземноморский курорт…

– Ты не понял! – как заведенная повторила Тина. – Этот след был… не совсем человеческий! То есть совсем не человеческий! Он был очень большой, гораздо больше…

Кирилл пристально посмотрел на нее:

– Тина, ты меня просто дурачишь! Прикалываешься, что ли? Слушай, сейчас не самое подходящее время…

– Да ничего подобного, – заволновалась она, – говорю тебе, что видела этот след! Такой отчетливый… а во сне приходило такое удивительное существо…

– Ну хватит! – Кирилл махнул обожженной рукой и поморщился – больно! – Ты что, хочешь сказать, что к нам приходил снежный человек? Они здесь не водятся, они только в Гималаях… или в Канаде… не помню, где еще… Да их вообще не существует! Кончай прикалываться, пойдем в дом. Чаю попьем, и я попробую разобраться с машиной.

– Сейчас… – недовольно проговорила Тина. – Ты иди, я сейчас приду… мне нужно…

Он развернулся и скрылся за дверью. Даже спина его выражала неудовольствие.

А Тина пристально смотрела на то место, где только что отчетливо видела след.

Перед ней снова явственно возникла картина из сегодняшнего сна – сутулая, покрытая шерстью фигура, легко и плавно пересекающая двор, скрывающаяся в сарае…

Тина подняла глаза.

Сарай был на том самом месте, где и во сне.

Впрочем, подумала она, в этом нет ничего удивительного. Во сне мы видим то же, что и наяву, только в удивительных, небывалых комбинациях. Наверняка она заметила этот сарай вчера, но не отложила его в памяти, и только во сне воспоминание проступило, выплыло из подсознания…

Но ноги уже сами несли ее к дощатому строению.

Дверной проем был черным прямоугольником – прямо картина Малевича. Из темноты тянуло гнилью и запустением.

Тина снова вспомнила свой сон и косматое существо на пороге. Странно, тогда она совсем не боялась этого косматого зверочеловека, не то что сейчас. Ну да, во сне ничего не боишься. Другое дело – наяву…

Тина на мгновение задержалась, не решаясь войти внутрь, но затем преодолела страх и шагнула вперед.

Здесь было даже холоднее, чем на улице, и пахло сырой тоскливой затхлостью. И еще чем-то незнакомым и пугающим – влажной шерстью? Каким-то большим зверем?

Тина одернула свое разыгравшееся воображение. Может быть, подумала она, когда-то давно хозяева держали в этом сарае коз, или овец, или еще какую-нибудь живность – вот и остался застарелый запах шерсти.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и она разглядела земляной пол, ломаные ящики, драные мешки из-под картошки, клочья полусгнившего сена. Больше никого и ничего здесь не было. Можно возвращаться, Кирилл ждет… Он голоден, и потому зол, да еще руку обжег, не стоит испытывать его терпение.