Первый раз она увидела его месяц назад. Молодой мужчина сидел на берегу красивой реки и любовался двумя солнцами – одно опускалось за горы, а второе отражалось в оранжевой реке.

– Разве это не красиво? – спросил мужчина.

Клавдия промолчала, заметив про себя, что у мужчины теплые глаза цвета окрашенной заходящим солнцем реки.

– Красиво, – согласилась она, думая и о странном закате, и о глазах мужчины.

Больше мужчина ничего не говорил, а просто смотрел на нее и тепло улыбался, как в детстве смотрел на нее отец. И она испытала неведанное ранее, а, может, просто забытое блаженство.

Проснувшись, Клавдия целый день не могла забыть эту реку, солнце и глаза, полные тепла и света. И что-то теплое и светлое разливалось у нее в груди, когда она опускала веки и пыталась более четко воссоздать картину сна. Наблюдая за странным поведением Клавдии, ее любимая рабыня даже испугалась, не заболела ли или не влюбилась ли ее хозяйка, что, впрочем, одно и то же. Клавдия призналась, не рассказывая подробности, что просто ей приснился хороший сон, и она не хочет его отпускать.

Во время второй их встречи мужчина сидел на берегу реки на том же месте и чертил что-то монетой на песке. Клавдия узнала эту монету – это был желтый систерций с изображением Октавиана Августа. Она осмелилась первой заговорить с ним:

– Мы сейчас в какой-то провинции империи?

– Нет, – ответил мужчина, взглянул на монету, улыбнулся про себя, и бросил ее в реку. – Мы в Индии. Римскую монету привезли торговцы.

– Ты все время сидишь здесь?

Мужчина посмотрел на Клавдию и с легкой улыбкой ответил:

– Я не только здесь, но я очень люблю это время и это место.

– Разве можно выбирать время и быть одновременно в нескольких местах? – удивилась Клавдия.

– Можно. Например, ты сейчас здесь, на берегу Кавери, а еще в своей спальне в Кесарии.

– Кто ты? Как тебя зовут?

– Я тот, кто с тобой все время. У меня нет имени, ибо не было никого до меня, чтобы дать мне имя. Но все по-разному зовут меня. Твоя служанка Авигея зовет меня Яхве.

– Яхве – так зовут единого Бога! – воскликнула Клавдия, немного знакомая с иудейскими верованиями.

– Это я, который говорю с тобой. Вспомни, неужели нам начинать все сначала?

– Что значит – начинать сначала?

– Наш диалог.

Внезапно нахлынули какие-то воспоминания из размытых образов и едва различимых звуков, и как Клавдия ни пыталась, но более четко расслышать и рассмотреть их не получилось. «Где я сейчас? Где находится река Кавери? Что реальность, а что сон? Эта река, этот мужчина, размытые картины и странные звуки – это реальность? Или Рим, мой дом в Кесарии, мой муж Гай – это реальная жизнь, а Индия и странный мужчина, называющий себя Яхве, – это всего лишь красивый сон?» Пытаясь понять это, Клавдия забылась более глубоким сном.

Маленький черноволосый человек с небольшой бородой и темными сияющими глазами обратился к своему гостю:

– Как тебя зовут, брат мой?

– Малик.

– Читай, Малик.

– «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…»

Так Гададхар впервые встретился с Йесу. Эта встреча так потрясла его, что он забыл Кали, богиню, которую считал одним из воплощений Бога, и которой поклонялся страстно и безумно.

– «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть».

Потом были еще встречи, свидетельницей которых была только она. Когда Гададхар погружался в молитвы, Йесу тихо входил и целовал его. «Вот проливший кровь своего сердца для искупления людей, вот тот, кто испил море страданий из-за любви к людям. Это он, Учитель йогинов, вечный союзник Бога, воплощенная любовь», – пел Гададхар. Ей очень нравилось, когда Учитель приходил к ее Спасителю, так она называла Гададхара. Больной и голодной он подобрал ее на улице, выходил и оставил у себя. И вот сейчас она, имеющая сознание еще слабо развитое, была свидетельницей встреч, которые хотели бы видеть и слышать многие, считающие себя святыми.