И это было первым звеном в цепи довольно странных обстоятельств, отмеченных про себя Колосовым. Основной осмотр шел этажом выше – в одной из квартир на пятом этаже. Однако милиция попала туда не сразу. Этому предшествовала, как выразился Свидерко, целая «история с географией».

– Значит, так, что я знаю со слов нашего дежурного и говорю тебе, Никита, чтобы и ты знал, – начал Свидерко. – Первый раз нам жильцы позвонили в половине седьмого утра. Старуху с четвертого этажа понесло мусор выносить спозаранку. Она всех и переполошила. Наши утром, естественно, засомневались: старухе и присниться ведь могло, так или не так?

– Что? – Колосов усмехнулся.

– Ты зубы-то не скаль. Возраст у старухи, воображение могло разыграться, так? Ну, в дежурке так и рассудили, и правильно рассудили, и послали сюда наряд и участкового. Ну, поднялись они сюда. На лестнице винищем разит. Участковый покрутился, в обстановку не вник, балбес. Жильцов по квартирам разогнал, чтоб не мешались. Короче, доложил в отделение: никакого криминала нет. На полу действительно лужа, только не крови, как старуха и жильцы другие по телефону уверяли, а пролитого кем-то вина. Три бутылки «Киндзмараули» марочного кто-то разом кокнул. Там действительно осколков полно.

– Тут кровь, Коля. И запеклась уже, успела, – перебил Никита.

– Ты мне это говоришь? Мне? – Свидерко снова ощетинился как еж. – Да я вообще на больничном, температура тридцать девять, от бронхита загибаюсь… Хмырь-то этот, между прочим, ваш, и дело по разбойному нападению на вас висит. Меня информировали уже.

– Как его нашли? Убитого! – рявкнул Колосов – он уже начал терять терпение и тихо звереть. Вообще, что он-то делает здесь, в этой московской неразберихе?!

– Не ори на меня. Как нашли… А ты не перебивай, слушай. А то я сам сейчас запутаюсь, – Свидерко хмыкнул. – Ну, значит, смылись наши отсюда. И жильцы утихомирились, досыпать пошли. А в девять на пятый этаж рабочие пришли – маляры, штукатуры. Там ремонт до сих пор – вроде две квартиры в одну большую переделывают. Открыли они дверь и сразу снова нам звонить кинулись. Готово дело – в квартире мертвец, а при нем дубленка и паспорт в кармане на имя Бортникова Александра Александровича. Между прочим, прописанного в вашем подмосковном Менделееве. Кроме паспорта, бумажник целехонький с деньгами и…

– И что еще?

– Права водительские и ключи от машины.

– А машина внизу во дворе, – как боевой конь на звук трубы, откликнулся Сладков. Он подошел к ним и вступил в беседу. – Синяя «Волга», та самая, что числится у нас с пятницы в розыске по разбою. Из аэропорта. Я ее сам только что осматривал – и заперта аккуратно, и даже на сигнализацию поставлена. А на руле – блокиратор.

– Значит, разбой отпадает теперь полностью, – подытожил Колосов. – А что остается? Инсценировка? Радуйся, что же ты не радуешься?

– А я радуюсь, – Сладков угрюмо дымил папиросой. – Ты что, не видишь?

– Говорят, деньги еще пропали? – Свидерко остро зыркнул на коллег из области. – Давайте все выкладывайте. Крупная сумма?

– Сто семьдесят пять тысяч долларов, – ответил Сладков.

Свидерко присвистнул.

– Тогда ничего удивительного нет, – изрек он.

– В чем? – спросил Сладков.

– В том, что этот Бортников уже покойник.

– Слушайте, надо тело-то все же осмотреть в конце-то концов, – напомнил Колосов. – Мы что тут, совсем уже лишние люди или нам тоже можно поучаствовать, раз уж нас вызвали сюда неизвестно зачем?

– Как это неизвестно зачем? Нити убийства тянутся к вам в область, – быстро отреагировал Свидерко. – И потом, Никита, ты же меня знаешь: я всегда за сотрудничество и взаимодействие. А ты против, что ли?