– Сейчас я даже готов поверить в вампира, – хохотнул мой ассистент. – Хорошо, что наша пациентка послушна, как никто другой.
Напрягшись, я взяла ватный тампон и стёрла красную жидкость, выступившую в области небольшого разреза.
Тампон отправился в следующий пронумерованный поднос.
– Обязательно сделайте анализ этого вещества, – сказала строго. – На этом пока всё.
– А как же вскрытие? – расстроились учёные.
– Прежде мы должны узнать, что за красное вещество мы нашли в её теле и вот эту пластину.
– Вы думаете, что это что-то может быть опасным?
– Я много чего думаю. И первый от меня мудрый совет всем вам – никогда не спешите. Лучше перепроверьте всё, чтобы не совершить глупостей и непоправимых ошибок. Мы не знаем, что это за жидкость и не знаем, чем бальзамировали мумию, что её кожа…
– Как у живого, только очень сильно истощившегося живого, – закончил за меня мысль ассистент.
– Да. Пусть придут сначала анализы. Сделайте пробы на все возможные и невозможные вирусы и бактерии. Когда будем уверены, что опасности нет, продолжим вскрывать, а то мало ли что в ней лежит…
– Я знаю, что в египетских мумиях нет органов, кроме сердца. Египтяне считали, что душа находится именно в сердце, поэтому оставляли только его, а все остальные органы, включая мозг удаляли. А пустоты заполняли льняными бинтами.
– Жуть, – наигранно передёрнула плечами моя помощница.
– Аккуратно зашейте и уберите её обратно в ящик. И за работу.
– Сделаем, доктор.
Я покинула операционную в весьма разобранных чувствах. На моей практике это первые непонятный труп. Кто была эта девушка? Почему её тело столь странное…
Уже сидя в кабинете, быстро накидала первый отчёт о сегодняшнем недовскрытии.
Поставила локти на стол и сдавила пульсирующие виски.
Что-то голова разболелась. Обычно я не страдаю головными болями.
А дальше – больше. Ощутила, что что-то тёплое потекло по губе и закапало на столешницу.
Открыла глаза и нахмурилась. Из носа пошла кровь.
Так, пора домой. Это явно перенапряжение.
Глава 3
Анна долго разглядывала снимки мумии и никак не могла понять одного.
– Юр, вот ты вроде как разбираешься в египтологии, можно тебя помучить вопросами?
Юрий кивнул, задумчиво кусая шариковую ручку.
– Да, спрашивай.
Анна почесала кончик носа и прежде чем спросить, снова посмотрела на снимки, сделанные томографом, а потом на записи первого отчёта.
– Органы всегда удаляют во время мумификации?
– У египтян было именно так, Ань. Если ты спрашиваешь за нашу мумию, то с ней абсолютно всё неясно. Смотри, когда внутренности удаляются, то процесс гниения не то, чтобы прекращается, но основательно так замедляется.
– Знаю, знаю. После смерти мозг и иммунная система больше не функционируют и все микроорганизмы с анаэробными бактериями, наконец-то ликуют от полученной свободы и начинают жрать кишки и все органы.
– Именно, дорогая моя. После смерти в наших телах происходят настоящие апокалипсисы, поэтому я всеми «да» за кремацию.
– Но в нашей мумии почти все органы на месте, – непонимающе произнесла девушка. – Жаль, что мы не продолжили вскрытие. Вот бы посмотреть на них.
– В смысле все органы? Чего-то не хватает? – удивился Юрий.
– На снимках в некоторых местах неразборчиво видно, но, кажется, у неё отсутствует вся система пищеварения…
– Эта мумия – одна сплошная загадка, – тряхнул он головой.
– И не говори, Юр… Вообще ничего не понимаю.
– Может ответ кроется в загадочной красной жидкости? – предположил Юрий. – В самом-то деле, ну не может же это быть настоящая кровь!
– Хочешь сказать, что её внутри каким-то особым образом обработали?
– Я не знаю, Ань. Если доктор Ван Мельсинг оказалась застигнутой врасплох, то, что о нас говорить.