Он устал от своего собственного прошлого. Постоянное напряжение, вызванное тем, чтобы вечно находиться в безопасности, следить, чтобы не украли тебя самого, извечное наблюдение за тем, где находятся его младшие братья и сестра, – от всего этого он безмерно устал.

Он больше не хотел иметь семью.

Стивен хорошо знал психологию девушек. В их маленьком домике в Нью-Джерси постоянно гостили подружки Джоди. Они постоянно безбожно много болтали и хихикали. От их бесконечных разговоров о свадьбе было просто некуда деться. Стивен знал, что девочки начинали говорить о будущем гораздо быстрее, чем мальчики могли переключить скорости в коробке передач автомобиля.

Достаточно один раз поцеловать девушку, как она сразу начинает составлять текст свадебных приглашений.

Еще один поцелуй – и она начинает выбирать имена их будущих детей. Или думать о том, как обставит их первый дом.

Стивен решил, что лучше много не рассказывать Кэтлин про свою семью. Сам он пока не планировал создавать семью.

Тропинка стала более крутой. С правой стороны был обрыв, с которого, судя по всему, недавно сошел камнепад. Стивен был весь в поту. Он любил быть потным.

Этим летом он устроился на очень потную и трудоемкую работу, которая ему нравилась даже больше, чем Кэтлин.

В Нью-Джерси, если ты хотел, чтобы у тебя на участке выросла трава, надо было только немного подождать. Трава росла, и ее надо было косить. Но в Колорадо дожди были нечастыми. Если не поливать, то участок превратится в выжженную пустыню. В этих местах, чтобы на участке росла трава, надо было устанавливать подземную систему спринклеров или оросителей.

Стивен нанялся устанавливать спринклеры. Ему нравилось, что над головой жарит солнце и надо обвязать голову банданой, чтобы пот не заливал глаза. Он любил работать с голым торсом, любил загар, любил физическую работу.

Сложное детство закалило его. Стивен чувствовал свою внутреннюю силу и не понимал, как кому-то этой силы может не хватать. У него внутренних сил было в избытке. Стивену хотелось приобрести физическую силу. Накачать мускулы.

И он их накачал.

Когда он ехал на велосипеде, то думал только о тропинке под протектором шин. Но когда шел, то спотыкался о камни и часто их пинал. Он пнул камень размером с шарик для гольфа, который полетел вниз, в обрыв, увлекая по пути другие камни.

Он пнул камень побольше, размером с футбольный мяч. В принципе, Стивен не ожидал, что камень упадет. Но оказалось, что под ним были камни поменьше, которые начали с грохотом сползать вниз по склону горы, увлекая за собой другие. От пинка ногой Стивен потерял равновесие и начал падать.

Потом начал падать велосипед, рядом с которым он шел. Он мог отпустить его, но решил этого не делать. Стивен чувствовал, как гравий уходит из-под ног и его тянет вниз.

Сила гравитации жадно и быстро увлекала Стивена за собой.

В эту долю секунды в его голове пронеслась мысль: «Я так и не отомстил».

Потом эта мысль исчезла, время остановилось, и он лишь чувствовал, как падает.

Кэтлин бросила свой велосипед, в один прыжок оказалась около него, попыталась схватить Стивена за руку, но промахнулась. Она еще раз вытянула руку и поймала его за рукав футболки. Они оба катились вниз, пытаясь затормозить падение руками и ногами. Надо было ухватиться за что-нибудь, и, съехав по склону около десяти метров, они смогли наконец за что-то зацепиться.

– Ну, ты рисковый парень, – произнесла Кэтлин.

Пытаясь удержать Стивена, она оторвала рукав его футболки, который свисал вдоль его руки, как приспущенный во время траура флаг.

Дрожа, они на карачках выбрались вверх на тропу. Локти и колени были содраны до крови.