– С глаз! – Я не успел еще сообразить, что же он имел в виду, как два верных конвоира вновь подхватили меня под руки и развернули назад, к пленным.

– Стойте! Да постойте же! – Я рисковал свернуть шею, а капитан даже не поднял голову.

Это было не то, чего я ожидал. Совсем не то. Вадимир не собирался разговаривать со мной. А я думал было уболтать его, теперь, очевидно, сделать это будет не так‑то просто. Записная книжка с номерами телефонов. Интересно, к каким выводам придет этот средневековый Шерлок, просмотрев ее внимательно: резидентура? шифры? суммы? – я хохотнул. Солдат помоложе посмотрел на меня ошалело, второй – просто врубил подзатыльник. Хорошо врубил – до звона в ушах.

Когда показалась цепь заключенных, я увидел, что скованы они уже только за ноги, сидят на земле, едят с круглых деревянных плошек, по нескольку человек с каждой, только и видно было, что мелькающие руки. Я нашел взглядом Сета. Он помахал мне приветливо и улыбнулся. Это заставило меня замереть на полушаге.

– Давай. – Ощутимый толчок в спину послал меня дальше вперед. – Вишь? Дружки твои заждались. Радуются.

Мы подошли к цепи. Один конвоир опустил мне руки на плечи и надавил, заставляя сесть, второй – нагнулся подобрать свободную пару кандалов. Тут‑то Сет и залепил ему в лицо деревянным блюдом.

Не издав и звука, круто и по косой, солдат провернулся вокруг своей оси, упал и замер на земле, не шевелясь. Второй отпустил меня, кинулся на помощь товарищу. Цепь накрыла его лавиной. Забыв о еде, люди повскакивали с мест, заслонили меня от других, спешащих на подмогу, конвойных. Повалив солдата, они пинали его ногами. Первый мой порыв – кинуться на помощь избиваемому человеку – пресек Сет. Он силой развернул меня к обочине и лесу:

– Беги! Беги, сумасшедший! Ради тебя старались же…

Это я слушал, уже мчась полным ходом. Позади послышался свист плети, стоны и сдавленные ругательства. Это солдаты навалились на цепь. А потом воздух пронзил резкий, короткий щелчок и мимо пронеслось с огромной скоростью нечто. От ужаса волосы на затылке встали дыбом. «Стрела или арбалетный болт?» – гадал я, снедаемый живым любопытством, пока, начав петлять, как заяц, не скинул и не выбросил белую майку. Разобравшись с ней, я несся только по прямой, забыв об усталости и боли в ногах – щедром подарке дневного перехода. За моей спиной слышались еще крики, но меня было уже не догнать. Единственное, что я пытался делать, – не вилять. Мне еще надо было не потерять дорогу обратно. Я хотел как можно скорее найти ребенка и вернуться. Как можно скорей. Так скоро, как только можно.

Остановившись наконец – сердце молотом бухало в ребра, – я уперся руками в колени, пытаясь отдышаться, собраться с мыслями.

Итак, мне надо идти параллельно тракту, забирая чуть к нему, чтоб в итоге выйти на место стычки. Там осталось достаточно поломанных кустов и разбросанного сена, чтоб наверняка не проскочить мимо. Дальше – минут десять-пятнадцать через лес, избушка где‑то совсем близко к дороге. Сориентировавшись на месте, я начну искать девочку.

Двинувшись в намеченном направлении, я вскоре понял, что не привык бродить по лесу с обнаженным торсом, будто Тарзан. Было холодно. Когда зубы начали отплясывать четко различимый степ, я заставил себя расправить сведенные плечи, взмахнуть пару раз руками, развести ладони по широкой дуге, попрыгать и побежать. Тихой, неспешной трусцой, той, которая, по преданию, сжигает килограммы, а по существу помогает согреться и чуть продвинуться к намеченной цели.

Было темно, я с трудом отличал ближайшие деревья от сплошной, неприступной стены леса. Как часто бывает глубокой летней ночью, ветер стих, смолк непрекращающийся шелест листьев, зато появилось множество других звуков. Журчали ручьи, редко капала собравшаяся на листьях вечерняя роса, пронзительно пищал разбуженный резким движением вздрогнувшего листа комар, оглушительно хлопнули крылья – темная тень оттенила глубокую синеву неба – треснула рядом ветка.