– Ты меня не пугаешь, – ответила она и пошла к крыльцу.

– Эй, Лоретта, – позвал ее Тревор. – Эй, могу я войти?

– Нет, – ответила Лоретта, повернувшись, чтобы посмотреть на него. – Это не самая лучшая идея. Если ты пригласишь вампира в свой дом, то после этого он сможет приходить в любое время, когда только захочет.

– Я не такой вампир, – ухмыльнулся Тревор, потянувшись с водительского сиденья к открытому пассажирскому окну, чтобы удобнее было разговаривать.

– Верно, – ответила Ретта. – А я совсем не такая девушка.

Развернувшись, чтобы продолжить путь, она слегка улыбнулась.

Вампиры появлялись на всех новостных каналах и во всех газетах в течение нескольких месяцев. Обычно они были грустными или злыми, в основном потому, что жили в уединении, которого не понимали люди. Некоторые были взволнованы, потому что, наконец, имели возможность говорить о своей жизни публично, не боясь, что их будут преследовать, загонять осиновый кол в сердце или сжигать в пепел так, что они никогда не восстановятся.

– Ах, если бы, – сказала старая вампирша в гостиной во время интервью Си-Эн-Эн. – Если бы я только могла регенерировать! Я бы никогда не пересадила бедро!

Их было так много, и так много видов, – больше чем Ретта вообще могла себе когда-либо представить. Существовали вампиры, которые питались кровью, и вампиры, питавшиеся чувствами, как Тревор. Другие питались солнечным светом (в основном они жили во Флориде, Калифорнии и на Гавайях, а в определенное время года – на Аляске), а были те, кто питался темнотой с полуночи и до утра. Были вампиры, евшие кору деревьев, и вампиры, которые употребляли в пищу ракообразных, существовали вампиры, которые не питались ничем, кроме звука человеческих голосов. И были вампиры, которые питались любым вниманием, которое они могли получить (они часто ходили в караоке, делали видео на Ютьюбе или прослушивались для реалити-шоу). Они были повсюду, стоило только поискать, хотя до появления Тревора и его друзей Ретта не встречала ни одного из них. Она точно знала, что Тревор слегка подшучивает. Честно говоря, она ожидала чего-то другого. Старомодный вампир с длинными острыми клыками, или, по крайней мере, один из менее ожидаемых вампиров, за которым она могла наблюдать с очарованием, когда они питались во тьме, или хотя бы такой, кто выглядел бы, словно вырезанным из слоновой кости, или с ярко-зелеными глазами, ну или каким-то другим сексуальным и немного потусторонним физическим строением.

Однако, несмотря на то, что они казались безобидными, в минувшие выходные телефонные звонки раздавались из дома в дом, а к воскресенью родители либо ходили нахмуренными, либо с широко раскрытыми от ужаса глазами. Мать Ретты зашла в ее комнату после звонка от лучшей подруги, дочь которой была младше Ретты и также присутствовала на собрании:

– Почему ты не рассказала мне о вампирах, Ретта?

Она стояла в дверном проеме, упершись руками в бока.

– Ах, да, они. Я и забыла совсем.

– Как ты можешь забыть о вампирах, Ретта? Они поссорились с парнем, который сидел позади тебя. Серьезно, я в ярости. О чем мистер Мастерс думал, когда приглашал их на собрание?

– Помочь нам узнать о вампирах?

– Ретта, – сказала мама. – Ты ничего о них не знаешь. Послушай, юная леди, я не буду повторять: никаких вампиров. Ни в этом доме, ни за его пределами. Понятно?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответила Ретта, закрыв книгу и вздохнув.

– Я тебя знаю, Ретта. Ты из тех девушек, которых мы называем «впечатлительными».

Когда она ушла, Ретта сказала:

– Кто мы?

Но ее мать не ответила. Она была уже в собственной спальне и кричала на отца Ретты так, как будто существование вампиров его вина.