В смене изображений, казалось, не было порядка. Вот камера показала головы сотен людей, идущих за покупками по прогулочной аллее. Их одежда яркой расцветки казалась странной в искусственном освещении, однако пространство настолько велико, что начинало казаться, будто это солнечный свет. Вот появилось изображение большого обеденного зала. Вот изображение рощ апельсиновых деревьев вокруг Тодос-Сантоса, возвышающегося на тысячу футов над ними.

– Ух ты, город-то большой, даже на экране.

Блейк кивнул.

– Ну да, меня тоже до сих пор иногда это захватывает. – Его пальцы двинулись, и появилось изображение внешней стороны стены. С этой точки стена длиной две мили, казалось, тянулась в бесконечность.

Калейдоскоп продолжался. Редкое движение в подземке. Внутренние залы, уходящие вдаль, люди на эскалаторах, люди в лифтах. Головокружительный вид вниз на балкон, где огромный волосатый мужчина с бесстыдным удобством развалился на надувном матрасе. Тридцать мужчин и женщин, сидящих за длинным столом и занимающихся припаиванием крохотных электронных деталей к печатным платам, при этом они весело болтали и почти не глядели на то, что делают. Камера переключилась на лужайку, окружающую Тодос-Сантос по периметру, где летаргически передвигались десятки пикетчиков с транспарантами. «УНИЧТОЖЬТЕ ГНЕЗДО, ПОКА ОНИ НЕ УНИЧТОЖИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО», – гласил один из них. Блейк презрительно хмыкнул и надавил на кнопки. Экран переключился на хорошенькую девушку в мини-юбке, несущую пакет с продуктами. Камера проследовала за ней вдоль по коридору от эскалатора, выдерживая крупный план, пока она не вошла в небольшую нишу. Как только она достала свой значок из кошелька, дверь отворилась. Девушка вошла, оставив дверь открытой, пока она ставила пакет на дорогой стул. На мгновение на экране показалась богато обставленная квартира, тщательно убранная, с толстыми коврами и картинами на стенах. Расстегивая блузку, девушка подошла к двери и закрыла ее.

– Хотел бы я посмотреть на оставшуюся часть этого шоу, – пробормотал Блейк, с ленивой улыбкой повернувшись к Джо Данхилу.

– Конечно, но нам нельзя делать это, – сказал Данхил.

– Да, я заметил, что вы ни разу не заглянули внутрь какой-нибудь квартиры. Я думаю, мне бы очень не понравилось иметь камеры в моей ванной комнате.

– А они там есть, – сказал Блейк. – Но их нельзя включить без разрешения, вот как сейчас. – Он притронулся к наушнику. – Капитан, я приму этот внутренний вызов.

– Хорошо.

Экран мигнул и показал кухню. Маленький мальчик вытаскивал вещи из шкафов, потом рассыпал по полу муку, тщательно смешал ее с солью, готовясь полить смесь бутылкой шерри. Блейк протянул руку к кнопке под экраном, подождал немного и сказал в прикрепленный к наушникам микрофон:

– Мадам, это центр безопасности. Кто-то нажал на кнопку тревоги в кухне, и, я думаю, вам стоит заглянуть туда. Да, мадам, опасности нет, но вам следует поторопиться.

Он подождал. На верхнем экране женщина лет тридцати с небольшим и не очень привлекательная в этот момент, потому что часть ее волос была завита, а часть падала мокрыми прядями, вошла в кухню, испуганно взглянула и закричала:

– Питер!

Затем она подняла голову вверх, придвинула голову ближе к камере и сказала:

– Спасибо, офицер. – Блейк улыбнулся в ответ, непонятно почему, и тронул ручку. Изображение исчезло.

Джо Данхил внимательно наблюдал. Сержант Адлер был прав, это не походило на полицейскую работу, какую он знал. Он повернулся к Блейку.

– Я не могу понять. Вы просто беспорядочно прыгаете.

– Что-то в этом роде. Конечно, бывают исключения, например если кто-нибудь попросит нас последить за чем-нибудь. Но в основном мы наблюдаем за тем, что нам кажется важным. Скоро ты поймешь, что мы это чувствуем.