Подруга склонилась над его рукой. Ее глаза сияли блаженством, словно перед ней сидело божество, а вовсе не третьекурсник медицинского университета, как она его представила. Меня пробила дрожь.

Они обменивались кровью.

Я дернула Аклис за плечо, пытаясь вытащить подругу из лап парня. Она не поддавалась. Тогда я схватила Аклис за волосы, и ее эйфория быстро сменилась гневом.

– Ай! Ты что, с ума сошла? – завизжала она.

– Чем ты ее накачал? А? – разозлилась я на ее спутника, который, судя по расширенным зрачкам, сам все еще находился в другом измерении.

Руки так и чесались схватить мерзавца за шиворот, но он был на голову выше меня. Парень впервые взглянул мне в глаза, и вид у него был озадаченный. В этом освещении его зрачки тоже будто сияли.

Я резко развернулась и потащила Аклис за собой. Она царапалась и шипела, словно кошка, чью морду оторвали от вкусного молочка.

– А ну прекрати! Тебе ли, медику, не знать, как опасно пить чужую кровь! Чем ты только думала?

Аклис расплакалась. Мое раздраженное сердце и стальная хватка немного расслабились, когда она принялась хлюпать носом и бормотать что-то неразборчивое. И все же я не успокоилась, пока не умыла подругу ледяной водой и не усадила в оранжевую развалюху на колесах.

Мое тело гудело всю дорогу домой. Хотя у меня давно не было практики, машину я вела на удивление аккуратно. Аклис успела заснуть, а у меня всю дорогу тряслись колени. Кое-как я разбудила подругу и довела до входной двери университетского общежития.

Я громко выругалась и снова села в машину. Эта ночь выжала из меня все соки.

Припарковавшись у своего дома, я поднялась к себе в комнату и упала на кровать прямо в одежде. Я знала, что мама вот-вот вернется с рабочей смены, но мне впервые в жизни было наплевать. Свет фонаря в окне становился все расплывчатее.

Аклис оказалась права. Свой восемнадцатый день рождения я не забуду никогда.

Красная вывеска из клуба преследовала меня во сне. Куда бы я ни посмотрела в темноте своего сознания, она тут же появлялась. Я зажмурилась, чтобы не видеть, как красный неон отражается на поверхности озера, но вдруг глубокий мужской голос начал произносить четверостишия вслух. Слова звенели в ушах. Озеро сменилось на ночной лес. Всякий раз, когда я моргала, картинка вокруг менялась, но стихи повторялись.

А еще там был он. В каждом новом месте он наблюдал за мной издалека, засунув руки в карманы. На нем были ботинки, утопающие то в грязи, то в песке. Незнакомец пронзительно смотрел, наморщив лоб.

Меня пробрала дрожь, и я крепче обхватила кружку с кофе. С момента моего пробуждения прошел уже минимум час, но сон никуда не пропадал. Он не хотел уходить, как бы я ни пыталась отвлечься. В горле саднило, и каждое движение отдавалось болью.

Чертов алкоголь. Больше никогда не буду пить.

До Аклис пока не удалось дозвониться. Неудивительно. Я решила дать подруге поспать еще хотя бы несколько часов, прежде чем наведаюсь к ней с вопросами. Вчерашняя ночь казалась бы мне сном, не будь мой настоящий сон более пугающим.

Тем утром я едва не забыла, что совсем скоро должна отправиться в путь.

Пришло сообщение от мамы. Она задерживалась на вторую смену, а это означало, что у нас останется слишком мало времени на прощание перед отъездом. Может, оно и к лучшему. Чувство вины разрывало изнутри и ударяло в виски не хуже похмелья, но я была слишком трусливой, чтобы признаться ей во всем заранее. Раньше мама отрицательно относилась к любым моим вылазкам за город, поэтому я не была уверена, что она меня поймет.