Он рядом – один из персидских наемников, посланный сюда теми, кто напал на меня и мою семью той ночью, чтоб убить меня. Осознание приближающейся битвы сделало меня возбужденным, но все это я оставил глубоко в себе. Нужно сосредоточиться и не давать волю чувствам. Меня ждал бой.

Я предполагал, что перс не будет нападать на меня в людном месте. Был ли он в деревне или где-то неподалеку, устроив мне засаду? Этого я не знал. Лошадей и других животных, подходящих для путешествия, я не видел. Может, тот всадник, упомянутый Кабу, и был тем наемником? И на этот вопрос у меня не было ответа. В голове я продумывал план действий – возможные ловушки и западни, места, где может произойти столкновение. Мои мысли были сосредоточены только на персе. Я даже позволил себе представить его бездыханное тело, лежащее у моих ног. Но до этого мне стоило быть осторожнее. Однако не только персидский наемник сидел в моей голове – я не мог отделаться от мысли, что старого торговца с внучкой могли убить из-за меня. И куда поспешили его охранники? Хотя никаких следов я не видел при подъезде к деревушке, даже ничего на них похожего. Возможно, песок скрыл их приезд и скорый отъезд.

Я и не заметил, как рыбаки и земледельцы уже возвращались домой после рабочего дня. Мне стоило быть внимательнее.

Дома, сделанные из древесины, слабо удерживали прохладу и хорошо пропускали жаркий дневной зной. Поэтому многие (даже рыбаки и так все время находившиеся вблизи воды) спешили погрузиться в прохладные воды величественной реки.

Главная улица постепенно наполнялась голосами жителей – в тот момент можно было услышать голоса всех поколений, начиная с детей и заканчивая стариками. Я удивился, что по пути не поймал на себе ни одного косого взгляда или не услышал перешептываний в мою сторону. Я был словно одним из них. Некоторые дети даже поприветствовали меня и побежали дальше наслаждаться заходящим солнцем. Взрослые же не обращали на меня внимания до поры до времени.

Немного погодя я отправился на главную улицу, расширяющуюся возле центрального дома, образуя подобие главной площади. В центре площади был построен фонтан – искусственно вырытый родник, орошающий местный садик и соединяющийся с вырытым рвом. Мой путь лежал к месту, скрытому под тенью финиковых и фиговых пальм. Там сидели, как я понял, старейшина деревни и несколько взрослых людей – две женщины и мужчина. Они о чем-то негромко говорили, скорее всего, обсуждая дела насущные.

Как только я оказался в зоне видимости, на меня обратили внимание люди, стоявшие рядом со старейшиной. Он, как мне показалось, до последнего не хотел обращать на меня внимания. Мое утверждение оказалось ложно. Оказывается, как только я появился на площади, он стал наблюдать за мной. Скорее всего, даже платок, закрывавший наполовину лицо, не смог скрыть моего удивления столь незаметной слежки.

Подойдя на расстояние вытянутой руки, я взглянул на одежды жителей. Они оказались очень приятными на вид. Моя туника хоть и была высокого качества, все же сильно отличалась от одежды местных – как-никак кочевая жизнь в пустыне дает о себе знать. Переведя взгляд на женщину, стоящую по правую сторону от меня, я обратил внимание на ее совсем новенькую тунику – эта ткань была мне знакома. Молодая женщина застеснялась, ощутив на себе мой взгляд. Однако меня она не интересовала, мое внимание привлекла одежда, которую она носила. Видимо, Хасим успел продать товар, перед тем как на него напали. От этого мне вновь стало не по себе. Я хотел бы поскорее разузнать о нем и убедиться, что с ним и его внучкой все в порядке. Хотя знал, что это не так. Или же мое чрезмерное беспокойство не имело серьезного основания? Одно лишь приходило на ум – перс не станет сразу убивать Хасима и воспользуется им в качестве приманки, чтобы заманить и покончить со мной. Я ведь принес персидским наемникам немало хлопот. Не считая причиненных мною им неудобств, они понимали, что рано или поздно я доберусь до них и разрушу их планы окончательно.