– Хорошо готовила?

– Да отвратительно! В сухарях одни жуки были…

– Жуки? – Бекку невольно передернуло. Она никогда не ела насекомых.

– Ну, сухари же хранятся в бочках, рыбка ты моя недогадливая… О! Пардон – принцесса. Заводится живность всякая, и, прежде чем это есть, надо либо хорошо сухари отбить, либо обжарить. Пресную воду тоже не перевезешь – тухнет.

– И что?

– И все. Выбросилась крыса за борт. Но мы не много потеряли, потому что технически в еде уже давно не нуждаемся.

– И даже сейчас?

– Ну… Я пока голода не чувствовал, принцесса! – расхохотался Деккен.

Вдруг тасманийский дьявол задумчиво постучал пальцем по трубке:

– Нейдут у меня твои предки из головы… Не стало их, ага… Говоришь, в девятнадцатом? Мы встречали корабль этих… Гм… японских волков около года назад. Там все были чистокровные. И все выжили! До единого. Сражались с нами, как бесы. Лезли к нам на палубу, дрались, но… Ха! Но ушли, поджав хвост!

– Около года? – сглотнула Бекка. – А вы… Ничего не путаете?

– Нет. Не то, чтоб тут было много календарей, но… Да, год или полтора. Ну, максимум – два. И это точно были японские волки, ни больше ни меньше! Дряни! – Последние слова Деккен почти выплюнул, но, наткнувшись на недоуменный взгляд Бекки, придал морде равнодушное выражение. – То есть, думаю, это были японские волки… Пониже обычных волков, шерсть порыжее, носы подлиннее и попрямее…

Маленькая волчица, не веря, покачала головой.

– Да это… Это все меняет, сэр! Мы с друзьями отыщем их! Наверняка им надо скрываться, но… Спасибо-спасибо-спасибо! – захлопала Бекка в ладоши. – За-ме-ча-тель-но! Вы не могли бы сделать мне большего подарка, чем сказать об этом!

– Ох, принцессочка… Это еще не подарок.

– Что? – мгновенно посерьезнела Бекка. Деккен взял ее кончиками пальцев за подбородок. Его глаза сияли, как у принца из сказки.

– Ты не откажешься от колечка?

Бекка нахмурилась. Тасманийский дьявол отпустил ее подбородок.

– Колечка? Вы же не хотите сказать, что грабили корабли, а?

– Ха! Я не брезговал грабежами, но это было до Сатаны, чтоб ему… Не суть. Просто в дыре твоего уха свистит ветер. А дырявые паруса крайне паршивы, поверь владельцу этой развалюхи.

Бекка ахнула, когда Деккен осторожно снял самую красивую свою серьгу и осторожно вдел в ее ухо.

– А вообще, это поважнее колец, принцесса. В серьгах – весь достаток моряка. Серьгами расплачиваются за доставку тела моряка, если он в плавании подохнет. Серьга для капитана – его оберег, который обычно можно заполучить, если пересечешь экватор…

Бекка восхищенно посмотрела на многочисленные золотые колечки в ушах Деккена – разных размеров, с разными узорами, с камнями и без…

– И вы столько раз пересекали экватор?

– Ну, не совсем, – нехотя признался тасманийский дьявол. – Я уже действовал скорее как пират: сколько кораблей разбито, столько серег… Правда, и сотни ушей не хватило бы, чтобы вместить все загубленные мною суда.

– Но зачем вам это?

– Часть договора, – фыркнул Деккен. – Приближаемся к кораблю – и экипаж его сразу погибает… А потом никто не обнаруживает их тел. Они просто… исчезают. Растворяются. Как призраки. Мы обречены топить корабли, но не можем сойти со своего. Верней, не могли… Носи это кольцо с честью, Ребекка! – напутствовал он. – Носи и помни, что ты – героиня, спасшая кучу жизней, и навек под защитой того, кто отнял жизней в сотни раз больше!

Бекка улыбнулась, почувствовав, что это кольцо задержится в ее ухе дольше, чем кольцо Мэри.

– Да. Да, мой капитан.

– А тебе не кажется это наступанием на старые грабли? – уточнил Дункан. Бекка погладила сережку в ухе и фыркнула.