Рука Харпер опускается на мою.

– Не замыкайся в себе, – говорит она. – Поговори со мной.

Она проявляет ко мне доброту, которой я не заслуживаю.

– Когда мы с Греем попали в ловушку проклятия, он был единственным человеком, который знал, насколько Лилит ужасна. Мне трудно делиться всем этим с тобой. Даже сейчас.

– Что она хочет со мной сделать? Раскидать части моего тела по всему Эмберфоллу?

– Хуже. Она грозится перенести тебя обратно в Колумбию.

Рука девушки все еще лежит на моей. Ее лицо становится неподвижным, словно каменная маска.

– О. Вот как.

Я задерживаю дыхание, опасаясь, что Лилит вот-вот возникнет из воздуха и исполнит свои угрозы, но в комнате по-прежнему тихо. Колдуньи нет. Огонь продолжает потрескивать в камине.

Харпер продолжает находиться рядом со мной.

– Значит, она хочет, чтобы ты выиграл эту войну. Она хочет, чтобы ты стал королем. – Харпер задумывается, и ее глаза встречаются с моими. – И она хочет стоять рядом с тобой, когда ты взойдешь на престол.

Я киваю.

Она умолкает на мгновение.

– Ты правда хочешь воевать с Греем?

– Я не вижу другого выхода для Эмберфолла.

– Подожди. – Она поднимает руку. – Хочешь ли ты, Рэн, воевать со своим братом?

Я вздыхаю и встаю из кресла, чтобы направиться к стоящему сбоку столику и откупорить бутылку вина.

– Он может быть мне братом по крови, Харпер, но он мне не брат. – Я замолкаю, пока наливаю вино в бокал. – Он сбежал, вместо того чтобы сказать мне правду. Он стоял прямо передо мной и отказывался раскрывать тайну государственной важности. Он объявил мне войну.

– Нет, он дал тебе шестьдесят дней…

– Чтобы подготовиться к войне. – Я осушаю бокал и наливаю в него еще вина. – Его письмо было совершенно ясным.

– Он сказал, чтобы ты не вынуждал его начинать войну.

– Я его не вынуждаю. Он может остаться там, а я здесь, и все мы будем жить в мире и согласии. – Я допиваю второй бокал, понимая, что все это неправда. Королевство Силь Шеллоу отчаянно боролось за ресурсы и торговые пути еще до того, как проклятие было снято. Мой отец платил десятину, чтобы сохранить в тайне первородство Грея, но как только я был проклят и мой отец умер, десятина перестала выплачиваться. Откуп серебром за последние пять лет так и остался в казне Эмберфолла, и Силь Шеллоу из-за этого стало терпеть убытки. Именно поэтому Карис Люран отправила солдат на мою территорию, и именно поэтому Грей грозится сделать то же самое, если я не вступлю в союз с Лией Марой.

Харпер появляется рядом со мной и забирает у меня бокал.

– Если Лилит здесь, то последнее, что тебе нужно делать, – это пить.

С этим можно поспорить, однако я заталкиваю пробку обратно в горлышко бутылки. Я не пил уже несколько месяцев. С той самой ночи, когда Грей вернул Харпер из Вашингтона, округ Колумбия, еще до того, как мы узнали о его первородстве. До того, как проклятие было снято.

Вы неисправимы. Не понимаю, как я мог терпеть вас так долго.

Это слова Грея. То был единственный раз, когда я видел его пьяным. Наверное, это были самые правдивые слова, которые он когда-либо говорил мне.

Он стоял со мной на парапете замка, когда я уже почти превратился в чудовище в последний раз. Я намеревался принести себя в жертву. Я собирался прыгнуть. Я был в ужасе.

Грей оставался вместе со мной до последнего и держал меня за руку.

Мое горло сжимается. Я выдергиваю пробку и делаю глоток вина прямо из бутылки.

– М-да, – говорит Харпер.

– Как верно подмечено. – Мой голос звучит хрипло.

На этот раз Харпер забирает у меня бутылку. Я падаю в кресло перед камином и провожу руками по лицу.

– Почему ты мне ничего не рассказал? – тихо спрашивает она.