– Спасибо, – буркнул он, не оборачиваясь.

Я дошла до кустов, под которыми недавно лежала, когда Юра вдруг позвал. Я оглянулась, он шагнул ко мне:

– А ты чего бродила?

– Просто так. Не спалось, вот и бродила.

– Да? Странная ты какая-то… Тебе с сумкой не спалось?

– Ну да, с сумкой. А что тут такого? Я – девочка, мне нужна сумка. Вам вот пушки нужны, и вы с ними ходите. – Юра почесал бровь, виновато глядя на меня. – Это будет нашим секретом, – успокоила я, помахала в прощании и подумала, входя в дом: «Недолгим секретом…»

Дверь в подвал была немного приоткрыта. Я закрыла её, достала из сумки ключи. «Пушка, значит, а говорил: долго и счастливо…» Опустившись на колени, выложила на полу связку незамысловатым жестом. Полюбовалась видом, нашла в сумке красную помаду и добавила именное послание: «Пошёл ты, Бекетов!» – стало лучше, мне однозначно понравилось.

А я ведь готовила слезливую речь, хотела записку оставить. Что-то вроде: «Прошу, пойми… Всё усложнилось, мне нужно время…» – но теперь обойдётся.

Пашка, кажется, ни разу не шевельнулся, как я ушла. Вопреки логике меня это обидело. Я взяла с тумбочки его мобильный, прошла в ванную и без сожалений бросила в унитаз. Взамен оставила свой, но включила блокировку, чтобы подразнить. С обручальным кольцом оказалось тяжелее расставаться. Я зажмурилась, снимая его с пальца, затем положила на тумбочку к своему телефону.

В гардеробной нашла дорожную сумку, но сложить вещи не осмелилась. Кровать отсюда не просматривалась: выйду, а Паша там сидит в ожидании, а у меня сердечный приступ. Прижала вещи к груди, ткнулась в них подбородком и в таком виде вернулась посмотреть на мужа.

Первой мыслью было: «люблю…»

Второй: «дурак дураком…»

И третья подоспела: «наверное, я не лучше».

Хотелось топнуть и растолкать его, но я вытерла слёзы и вышла.

У кабинета сложила вещи, проверила на месте ли паспорт, деньги, которые я заранее снимала частями, чтобы Паша ничего не заподозрил, и повздыхала, сидя на софе. Он хранит в доме оружие. Травматическое, пневматическое… Разницы никакой. Это оружие, а я не знала. И многого ли ещё не знаю?

Кабинет муж не запирал. Сейф в шкафу, к нему я и направилась, хотя код мне неизвестен. Я пару раз интересовалась, но Паша молчал и загадочно улыбался. Вряд ли просто так. Глядя на панель с цифрами, я принялась гадать, что же могло прийти ему в голову. Он мой муж и эта улыбка мне знакома. Обычно следом идут всякие пошлости.

Сейф открылся со второй попытки. Довольная собой и смущённая мыслями мужа (ввела я дату нашей первой ночи), я тоже улыбнулась, но после разглядела рукоять пистолета и улыбка сползла.

Боясь дотронуться, я то протягивала руку, то одёргивала. Разозлившись, чертыхнулась и взялась за эту самую рукоятку двумя пальцами. Пистолет в кобуре, только это ничуть не успокоило. Я помчалась в коридор, отмечая, что он слишком тяжёлый. Хотя в жизни не держала травмат. Вообще никакой не держала. Запихнув его в сумку, вернулась в кабинет, закрыла сейф.

У калитки вроде было тихо. Только этим «вроде» я насытилась по горло. Оставив сумку в кустах, позвала:

– Юра, Антон… – Никто не отозвался.

Вернувшись за сумкой, я шустро выскочила за территорию. Сердце никогда так не колотилось. По тротуару шла то спокойно, то срывалась на бег. Подумав, перешла на противоположную сторону улицы. Если кто выглянет, за деревьями ничего не рассмотрит.

Дойти мне предстояло до третьего переулка, расстояние небольшое. Я преодолела половину пути, когда где-то слева послышался шорох, словно кто-то притаился в кустах.

– О господи, – ахнула я и инстинктивно отбежала в сторону.