Элизабет бросает взгляд на часы и чуть заметно пожимает плечами.

– Скажем, через час?

– И об этом нашем разговоре никто не узнает?

Элизабет прижимает палец к губам.

– Тогда да, да, пожалуйста. – Донна открыто и честно протягивает к ней раскрытые ладони. – Мне очень, очень хотелось бы ловить убийц.

Элизабет, улыбнувшись, прячет блокнот в карман.

– Вот и здорово! Я так и думала, что правильно разобралась в положении дел.

– А вам это зачем? – спрашивает Донна.

– Незачем, просто услуга новой знакомой. Ну и, может, у нас иногда будет возникать вопрос-другой по ходу расследования. Вы ведь утолите наше любопытство?

– Вы понимаете, что я не вправе разглашать конфиденциальные сведения? Ничего такого обещать не могу.

– Все в рамках служебной этики. – Элизабет осеняет себя крестом. – Слово служительницы божьей.

– Так говорите, через час?

Элизабет смотрит на часы.

– Я бы сказала, около часа. Как доедем.

Донна кивает так, будто все поняла.

– Насчет вашего выступления, Элизабет. Не знаю, меня вы рассчитывали поразить или хвастались перед Джойс, но все это довольно очевидно.

– Очевидно, – снисходительно соглашается Элизабет, – зато верно, дорогая.

– Верно, да не совсем, мисс Марпл. Что скажете, Джойс?

Джойс робко подает голос.

– Ах да. Тот мальчик, Марк, – он гей, Элизабет. Нужно быть слепой, чтобы не заметить.

Донна усмехается.

– Вам повезло с подругой, сестра.

Ей нравится, что Элизабет тоже прячет улыбку.

– Мне, кстати, нужен номер вашего мобильного, Донна, – говорит Элизабет. – Неохота каждый раз, как вы понадобитесь, выдумывать преступление.

Донна выкладывает на стол карточку.

– Надеюсь, это личный номер, а не служебный, – добавляет Элизабет. – Хотелось бы немножко приватности.

Донна, качая головой, смотрит на Элизабет и вздыхает. И подписывает на карточке еще один номер.

– Чудесно, – говорит Элизабет. – Подозреваю, что все вместе мы сумеем выяснить, кто убил Тони Каррана. Не бывает убийств, которые не по уму человеку. Особенно женщине.

Донна встает.

– Мне следовало бы спросить, как вы собираетесь ввести меня в следственную группу, Элизабет? Или лучше не знать?

Элизабет смотрит на часы.

– Не берите в голову. Рон с Ибрагимом наверняка уже обо всем позаботились.

Джойс дожидается, когда Элизабет тоже встанет, после чего снова наклоняется к диктофону.

– Допрос окончен в 12:47.

Старший инспектор отдела расследований Крис Хадсон выводит свой «Форд Фокус» на длинную широкую дорожку к Куперсчейзу. Пробок почти не было, и он надеется скоро закончить.

Поглядывая по сторонам, Крис дивится, зачем здесь столько лам. На стоянке для посетителей нет мест, так что он оставляет «форд» на обочине и выходит под кентское солнышко.

Крис уже бывал в поселках для престарелых, но этот – совсем не то, чего он ожидал. Тут целая деревенька. На лужайке играют в шары, в кулерах охлаждается вино. Одна из играющих – очень пожилая женщина – курит трубку. Крис проходит по вьющейся через идеальный английский парк тропинке между трехэтажными жилыми зданиями. В патио и на балкончиках греются на солнце и сплетничают жильцы. Подружки сидят на лавочках, над кустами гудят пчелы, легкий ветерок вызванивает музыку на кубиках льда. Криса все это страшно бесит. Он создан для дождя и ветра, для поднятого повыше воротника. Если бы он мог, то на лето впадал бы в спячку. Шорты он не надевал с 1987 года.

Крис пересекает парковку для проживающих, минует красный почтовый ящик – как с картинки, что тоже бесит, – и находит здание Вордсворт-корт.

Он нажимает звонок с табличкой «кв. 11, м-р Ибрагим Ариф».

Попав внутрь, он проходит по роскошным коврам коридора, поднимается по роскошным коврам лестницы, стучит в тяжелую дубовую дверь и в конце концов оказывается в квартире сидящим напротив Арифа, а также напротив некоего Рона Ричи.