— Аня? — неуверенный женский голос отвлёк её от наблюдения за учениками первой смены, которые отучившись шесть уроков, направлялись домой одним бесконечным потоком.

Полякова повернулась и улыбнулась миловидной темноволосой девушке, которая нерешительно ей улыбалась.

— Надя! — воскликнула блондинка и соскочила со своего места, для того, чтобы сжать школьную подружку в удушающих объятиях. По правде сказать, она испытывала некоторую долю неуверенности, но Виноградова в этот момент сама жутко волновалась. Аня это заметила, поэтому плюнула на всякую осторожность и попыталась избавить их обеих от ненужного напряжения.

Усевшись за столик, девушки заказали себе по порции мороженого, после чего Полякова начала закидывать подругу детства различными историями. Надежда уехала из города десять лет назад, в день, когда состоялся выпускной бал, и с тех пор ни разу не возвращалась сюда. Анюта даже не знала, что Виноградова собирается уезжать, не сразу поверила в отъезд подруги, но Валентина Яковлевна, мама Нади, подтвердила эту новость. Полякова тогда искренне обиделась на неё, но потом немного отошла, и они стали иногда созваниваться и общаться по интернету. Анна подозревала, что у такого поспешного отъезда имелись причины, о которых Надежда упрямо молчала. Блондинка не давила на неё, хотя самой было интересно узнать, в чём же дело.

Сейчас Аня в подробностях поведала историю о неудачном окрашивании Сони Виницкой, которую они дружно недолюбливали в школе. София своей непробиваемой самоуверенностью многих против себя настроила. Надя полностью расслабилась и откровенно смеялась. Настороженность первой встречи после долгих лет бесследно исчезла. В отличие от одноклассников Виноградова была единственной, кто действительно знал Аню. Ну, возможно, еще Вера Борисова, ведь не зря же они столько лет дружили, но в выпускном классе всё время Веры занимал её парень, в которого она безумно любила. Сергей отвечал ей той же сумасшедшей любовью. Эти двое как бы обитали в отдельном мире, поэтому Надя и Аня не стали навязываться отделившейся от них подруге.

— Слышала бы ты, что она мне там наговорила! Как кричала, — заразительно смеясь, рассказывала Полякова.

— Да представляю, — понятливо кивнула Надежда. — Она всегда была несдержанна в высказываниях.

Виноградова ещё мягко высказалась! Сонька имела склочный и сволочной характер.

— Она забрызгала слюной весь мой фартук, — жалобным голосом произнесла блондинка. — И в высказываниях она так и осталась несдержанна. Соня всегда следила за языком только тогда, когда рядом находился Федька.

Молодец, Аня! Произнесла его имя, и даже голос не дрогнул. Ведь Надя в курсе, сколько лет она убивалась по красивому брюнету. Её увлеченность Хромовым со стороны, наверняка, смотрелась, как ненормальная одержимость. Фух, ей даже вспоминать об этом времени неприятно. Этакая бедная влюбленная овечка.

— Да уж, — Надя поддержала в этом вопросе Анюту, — когда рядом с ней был Хромов, с ней даже было нормально поговорить.

— Ради него Виницкая бы на всё согласилась, даже на ампутацию мозга! — Полякова попыталась уверенно улыбнуться. В своё время Анна тоже была готова практически на всё ради этого человека. Однако на деле её жертвы никому были не нужны.

— А он у неё есть? — задала закономерный вопрос Виноградова.

Подруги не выдержали и рассмеялись в голос. Действительно, если у Сони и был мозг, то она явно им пользовалась не по назначению. Аня смотрела на собеседницу и мысленно порадовалась. Надя почти не изменилась. По крайней мере, внутренне. Внешне изменения очень даже заметны. Перед Поляковой сидела молодая, уверенная в себе женщина, не ищущая ничьего одобрения, самостоятельно отвечающая за свои собственные действия, но при этом в жестах и улыбке проглядывала та самая маленькая, скромная девочка, с которой Аня проучилась много лет бок о бок.