– Большое спасибо, – полился мелодичный голос Милы, стоило мне и остальным отложить ручки.

Я подняла взгляд и увидела нашу милую – ну куда тут без тавтологии! – хозяйку, которая сидела напротив за уже уставленным чашками и невесть откуда взявшимися изысканными пирожными столом, чинно сложив тонкие ручки и с улыбкой глядя на нас.

– Далеко не всем хватает терпения заполнить тесты, а ведь они так полезны! На их основе мы сможем выработать индивидуальные рекомендации по работе с каждой из вас. Правда, это еще не все методики…

– А этот ваш хваленый лидер, он что, материалы для диссертации с нашей помощью собирает? – с насмешкой вырвалось у меня. Нет-нет, я не имела ничего против, просто привыкла с самого начала понимать, на что подписываюсь. И раз уж какой-то умник намерен использовать меня в качестве подопытной крыски, пусть отработает мою бескорыстную помощь как следует!

– Диссертацию? Вы правы. Уже докторскую, – отозвалась Мила так просто и доброжелательно, что я мгновенно устыдилась, будто ненароком обидела ребенка. – У вас верный ход мыслей. У нашего руководителя – если позволите, я бы использовала именно термин «руководитель» – психологическое образование, он успешно защитил кандидатскую. И это не единственное его достижение. И образование – тоже не единственное.

И Мила пустилась в пространные объяснения о том, что любой деятельностью нужно заниматься профессионально, и это выгодно отличает клуб от остальных псевдо-психологических заведений подобного рода, где каждый может объявить себя специалистом. Знакомая тема заставила Аньку оживиться, и подруга, напустив на себя важный вид, еще долго обсуждала с Милой достоинства и недостатки проективных тестов, какие-то нейронные сети и прочие ганглии…

Даже не стараясь вникнуть в смысл заумной беседы, я снова осторожно скользнула взглядом по гостиной. Первое впечатление подтвердилось: квартира явно представляла собой подобие офиса. Нигде – ни на стенах, ни на мебели, ни на других предметах обстановки – не наблюдалось указаний на личность или увлечения хозяйки. Впрочем, почему я так уверилась, что квартира принадлежала именно Миле? С тем же успехом здесь мог обретаться кто угодно – как и не обретаться вообще.

– Все это, конечно, очень интересно, но… Не поясните ли, что будет дальше? – не выдержала долгих разговоров Жизель. – Мы прошли первую ступень «посвящения»? Достойны круга избранных? Когда же нам завяжут глаза и окольным путем отвезут в этот таинственный клуб?

Ого, а тетка-то с юмором! И не дура. Просто беспокойная. Я бросила на Жизель благодарный взгляд – эта психологическая канитель явно затянулась, а мы так и не узнали ничего конкретного. Где обещанные единомышленники, откровенные беседы, небанальные ходы, солнцеподобный лидер? И вдруг я поймала себя на мысли: сейчас, когда унижение неотвязно следовало за мной по пятам, когда жизнь превратилась в одно тщетное мучительное самокопание, когда любой намек на поддержку оборачивался фарсом, мне почему-то остро захотелось, чтобы мои ожидания наконец-то оправдались. Чтобы меня поняли. Пожалели. Погладили по головке. Чтобы мне помогли.

И опять я ощутила это смутное, но вполне осязаемое предчувствие скорых перемен. Возможно, нечто подобное рано или поздно испытывают все – ты словно ловишь невидимую волну, которая подхватывает тебя и стремительно несет вперед. И эта пассивная роль «пассажира», сулившая очередные приключения и жизненные штормы, странным образом совсем меня не пугала. Наверное, потому, что жизнь наконец-то обещала сдвинуться с мертвой точки. Как угодно, с кем угодно, но – вперед!