Похоже, чудодейственный кофе все же не помогал. Нам никак не удавалось уловить настроение самой Юлечки – она по-прежнему сидела спокойно, даже отстраненно, глядя прямо перед собой, будто и разговор-то касался не ее. Как же поддержать бедняжку? Да и нужна ли ей наша помощь? В душу уже вкрадывалось разочарование. То ли Гению не удавалось профессионально «раскрутить» нашу героиню на откровения, то ли это окаянный Алик с его речами и – чего греха таить – привлекательностью напрочь отбил у меня желание фонтанировать идеями. Зато подкинул немного пугавшую мысль об истинной цели собраний клуба.

– Да, это несправедливо, – задумчиво протянула я, не успев вовремя прикусить язык. Вот так всегда: стоило в любой компании повиснуть гнетущей тишине, как меня неудержимо тянуло выскочить и развеять напряжение. – Но мы ведь хотим помочь Юлечке. Разве не ради этого мы и собираемся – делиться переживаниями и, главное, поддерживать друг друга? Ей нужно самое искреннее участие – не месть.

– О, – злорадно, с каким-то странным удовольствием бросил Гений и устремил насмешливый взор на Алика, будто констатируя: «Понятно, откуда ветер дует». – Вот так незаметно разложение достигло наших рядов. Впрочем, мы до сих пор не знаем, чего хочет сама Юлечка. Да и ее историю мы рассматриваем весьма поверхностно. Пора исправить это упущение.

Гений подошел к Юлечке и пригласил ее подняться на сцену. Девочка покорно одолела пару ступенек и села на стул, тут же поднесенный невесть откуда взявшимся охранником. Она удобно откинулась на спинке и положила руки на колени – судя по отработанным до автоматизма жестам, этот сеанс был для нее не первым.

– Итак, Юлечка, давай для начала расслабимся. Закрой глаза, пусть тело отдыхает, позволь рукам и ногам обмякнуть. Вдыхай глубоко, ровно – и тут же выдыхай свое напряжение, прочувствуй, как ты избавляешься от него. Вот, хорошо. Как мы с тобой учились. Вдох-выдох, вдох-выдох.

Худенькая девушка на сцене старательно выполняла все команды, которые Гений давал мягким, утешающим, прямо-таки идеально подходящим ситуации голосом. Сейчас, когда глаза Юлечки были закрыты, я могла задержать на ней взгляд, не боясь проявить бестактность. Мне приходилось слышать о ее недуге, и теперь, что греха таить, я искала во внешности Юлечки отпечаток такой, увы, распространенной сейчас болезни. И, к несчастью, находила. Болезненно заостренные коленки, ручки-палочки, резко очерченные, будто обтянутые кожей скулы, жидкие волосы-ниточки, ломкие ногти с облупившимся, не желавшим держаться на них лаком… Конечно, я не раз слышала, что словом убивают. Но, даже выбрав профессию, напрямую связанную со словами и их воздействием, никогда всерьез не верила, что нечто подобное возможно. Теперь же пример несчастной соратницы по клубу убеждал меня в обратном.

– Юлечка, ты ведь росла разумной девочкой, – по-доброму, словно к маленькой, обратился Гений. – Помнишь, ты рассказывала мне, как в детстве мечтала пойти в школу?

– Да, – спокойным, лишенным эмоций голосом отозвалась Юлечка.

– Как хотела подружиться с ребятами?

– Да.

– Как бабушка рассказывала тебе, что впереди – лучшие годы, полные самой искренней дружбы?

– Да.

Каждый такой вопрос, произнесенный ровным тоном, и каждое такое безучастное «Да» погружали в транс не только нашу героиню, но и всех вокруг. Мое сознание окутывало туманом, и я все пыталась ухватиться за упорно ускользавшую мысль: Гений не делал ничего особенного, просто задавал вопросы, но его харизма снова осязаемо заполняла собой все пространство. Только что перед нами стоял человек – неординарный и блестящего ума, но все же человек. И вдруг – ра-а-а-аз! – словно он незаметно переключил тумблер, и на сцене материализовалось существо высшего порядка, знающее наперед все и вся.