– Я – Анна. – Она томно закатила глаза. – Мне нужно прийти в себя после одной неприятной… м-м-м… личной истории. Знаете, некоторые люди совершенно не ценят хорошего отношения! Не ценят тех, кто рядом… Мне надо отпустить ситуацию, перестать волноваться о тех, кто этого недостоин. Разумом-то все понимаю, а эмоции берут верх. Надеюсь, вы мне поможете. И, кстати, я – тоже психолог, десять лет стажа! Может быть, мы с вами еще вместе поработаем…

– Обязательно помогу. И обязательно поработаем, – многообещающе подмигнул Евгений, и этого хватило, чтобы Анька задохнулась от счастья.

Да что же с моими спутницами такое творится! Да, отпадный мужик, брутальный, с юмором и, видимо, недюжинным характером. Способный на поступок. И неглупый, мягко говоря. Большой оригинал. Картины какие пишет… Я, может, тоже не прочь познакомиться с ним поближе. Но так откровенно терять голову и заискивающе блеять в его присутствии? Нет уж, увольте! Я всегда упрямилась, когда речь шла о слепом преклонении перед авторитетами, – годы учебы, а потом и не самой простой работы научили меня тому, что больше всего важничают и раздувают щеки те, у кого за душой пусто.

Синие очи остановились на мне – уже не в первый раз.

– Теперь – вы, девушка в джинсах, – ослепительно улыбнулся наш герой, и я невольно покраснела, словно он точно знал, что стояло за моими метаниями с одеждой. Впрочем, чему тут удивляться? Наверняка все это время он наблюдал за нами через камеры и вполне мог догадаться, что к чему. – Ну же, смелее! Можете называть меня Большим Братом, если угодно. А что, мне нравится! Или придумайте другое прозвище, похлеще, а остальные с готовностью подхватят! Вперед, неужели идеи иссякли? От вас я стерплю все что угодно.

Он заливисто расхохотался, вскинув ладони, будто сдается, и мои щеки обдало жаром. Значит, руководитель клуба был в курсе всего и, видимо, на самом деле следил за нами. Но гораздо больше меня занимала другая – совсем уже бредовая – мысль. Его игривый тон и жесты, обещание стерпеть… Он что, флиртовал со мной?

– Как это иссякли? Другое прозвище? Да пожалуйста, – мгновенно ухватилась за вызов я и, пытаясь задавить в себе остатки смущения, вальяжно откинулась на стуле. Меня, человека азартного, не следовало брать на слабо. Секунда на раздумье – и вуаля, получите и распишитесь. – Я буду звать вас Гений-Евгений. Или лучше просто – Гений, зачем нам имена? Тем более все здесь от вас в таком восторге, никто не будет возражать.

– Отлично! – Нисколько не обидевшись на мое безобидное подтрунивание, он одобрительно вскинул вверх большой палец и опять засмеялся.

Я неплохо разбиралась в людях, и сейчас мне показалось, что лесть, даже с шутливым оттенком, легла на благодатную почву.

– Но в таком случае и мне следует отплатить вам той же монетой. Придумать что-нибудь по-настоящему достойное такой оригиналки. Как ваше имя?

– О, придется вас разочаровать. – Я и сама не заметила, как тоже перешла на характерный игривый тон. – Меня зовут Рита. Просто Рита.

– Ничего себе «просто»! – фыркнул он и, разведя руками, обратился к присутствующим. – Будь я писателем, в моей книге была бы красивая роковая женщина Маргарита, одним своим появлением разрушившая благополучную жизнь героя. Посудите сами, друзья: у Булгакова – Маргарита, у Гете – Маргарита… Даже на картинах Пиросмани – Маргарита! «Рита», согласен, звучит простовато. Я буду именовать вас «Маргарита». Или «Марго», в этом есть известное изящество.

– А мне нравится «Рита», – вдруг раздался за моей спиной незнакомый мужской голос. Приятный баритон звучал упрямо и несколько развязно, словно его обладатель взялся нарочно перечить Гению, и неважно, по какому вопросу. – От этого имени веет чем-то спокойным, уютным. В моей семье хранится кукла Рита, еще, кажется, бабушкина. Милое пухлое розовощекое создание в растрепанных завитушках. А ты говоришь – «роковая»! Еще психолог! Фу, если ты и гений, то точно злой!