Я просыпаюсь. Зима. Обожаемый холод за окном и теплая-теплая уютная комната. Но не моя, в моей спит Даня, а у меня как обычно нет своего угла ни в одном из двух домов. Я просыпаюсь раньше всех, в 6 утра. Потому что только эти 2 часа у меня есть на то, чтобы побыть наедине с собой и пожить свою жизнь. Это февраль, я только-только начала знакомиться с йогой, начала растягиваться. О 30-минутных сетах и flying pigeon еще и речи быть не может.

10 минут растяжки перед сном в тишине и темноте – это второй раз, когда я предоставлена сама себе. Человек может приспособиться ко всему, выжить везде. 30 лет тренинга по жизни в жестком обусловленности окружающими, и я доказываю это своим примером.

Просыпаюсь, когда еще темно. Это проходная комната, поэтому даже в 6 утра пока все спят нужно быть очень тихой и осторожной кошечкой. Если бы у меня не было тогда утренней медитации с молитвой, я не знаю, как вообще бы продержалась в этом периоде. Поэтому я включаю в правом ухе Херувимскую и очень-очень тихо шепотом все проговариваю. Где-то на середине песни обычно приходит кошка и просит внимания, играет со мной и сильно мешает концентрироваться.

Я люблю свой процесс знакомства с техниками и практиками, которые называются духовными. Причину знать никому не интересно, как и биографические заметки о детстве. Интересно знать сам путь. Когда-то это началось с песни Prabhujee Рави Шанкара с Джорджем Харрисоном. Это суперумиротворение и суперсчастье в звуке. Я включала ее утром, стояла у окна в Академе, смотрела на горы, дышала своим барселонским воздухом. У меня была огромная кружка горячего пуэра с молоком и 5 минут этой песни в наушниках. Это всегда было утро, пока все спят. Вставать в 6 утра было всегда как необходимость, как единственный шанс на личное пространство. Я слушала музыку и желала всем счастья.

Потом я по любопытству попала в наш обычный русский православный храм и поняла, что вот он мой дом. Вы знаете, как это бывает. Многие боятся даже подумать о том, чтобы зайти туда. Там и правда есть невидимая грань, которую не все могут перейти и попасть внутрь. Это теперь я знаю, что храм нужен далеко не всем. Но мне – очень. Я тысячу раз уходила и возвращалась. Можно было и нужно было попробовать все, все испытать на себе, все подвергнуть сомнению и найти настоящий смысл. И всегда весь мир радуется, когда я возвращаюсь.