– Еще кандидаты на козлика отпущения есть?

– Не знаю. Завтра со следаком встречаюсь. Свой парень, из наших.

Проворный задумчиво кивнул. Не поняв значение жеста, адвокат спросил.

– Так что? Этого сажаем? Кирилла Ивановича, – он произнес имя и отчество своего клиента с такой брезгливостью, что в воздухе, казалось, запахло нестиранными носками.

– Не спеши. Кандидатура не совсем подходящая. Все-таки он из банка Свечки. Нехорошая связь.

– Понимаю, – согласился адвокат, – но ментам надо дело закрыть.

– Я же говорю, не спеши, – терпеливо, как школьнику, повторил Проворный. – Компьютер девицы изъяли?

– Да, – сказал Настьев, сложив руки в замок на затылке, – и домашний, и рабочий. Сейчас пытаются получить доступ на облако с файлами.

– Облако?

– Ну да. Молодежь теперь хранит свои данные на различных серверах с, как его, удаленным доступом. Под паролем. Спецы говорят пару дней и откроют.

– Тухляк, – немного подумав, констатировал рыжий.

– Согласен, ничего там нет. Один из коллег этой журналистки, говорил, будто у нее был еще один то ли планшет, то ли компьютер. Из таких, сборно-разборных. Знаешь? Ну не важно. Ищут. Дали запрос сотовым операторам. Полный биллинг.

Проворный кивнул. Он еще накануне связался со своими коллегами из компании мобильной связи, принадлежащей Свечинскому, с такой же просьбой. Через пару часов он уже отправит своих людей на все непроверенные адреса. Но адвокату знать об этом не обязательно.

– Держи меня в курсе, – сказал он вслух. – И второго тоже не выпускайте из поля зрения. Программиста этого, как, Порчеляна. Матвея.

– Так он же вообще не при делах. Есть свидетели, да и камеры, он остался в клубе, когда эти двое, журналистка и менеджер ушли. Это сто процентов. Он до утра там бухал.

– Я знаю, – терпеливо произнес рыжий. – Но подписочку возьмите. Пусть под рукой будет, на всякий случай.

На выходе из адвокатского офиса летний ветерок окатил Кирилла свежестью. Поток воздуха обдал лицо приятным теплом. Его не покидало чувство беспокойства. Что-то непонятное и в то же время гнетущее придавливало его огромной скалой. Молодой человек хотел верить, что причина в галлюцинации у аквариума. Но это было не так. Присутствовало что-то еще.

Оглядевшись, собравшись мыслями, молодой человек твердо решил вернуться в клинику. Его психика явно не в порядке. Сейчас он был уверен, галлюцинации сами по себе не пройдут. Их надо лечить. Подбадриваемый разумностью решения, он зашагал по тротуару в сторону троллейбусной остановки. В руках он держал сумку с вещами. Матвей привез их в клинику, как только узнал, что Кирилла выпустили из полиции.

До остановки он добрался через несколько минут бодрого шага. Навес из металлического каркаса, увешанный прозрачным гофропластиком никак не вписывался в улицу с постройками позапрошлого века. Кирилл, как и другие горожане, привыкли к контрадикторной картине, усугубленной рисунками и разрушениями городских вандалов. Не обращая внимание на изуродованный пластик, молодой человек зашел в пустую конструкцию и кинул сумку на одну из уцелевших скамей. Сам сел рядом. «Это определенно наркотики. Еще не вымылись из организма, – думал Кирилл, обхватывая ладонями голову. – Черт бы их побрал. А что если торчки правы? Дурь действительно имеет накопительный эффект, и реально остается в косном мозге навсегда? Бред. Надо еще раз прокапаться, и глюки исчезнут. А сколько это будет стоить? Клиника не из дешевых».

– Не ходи больше к врачам, сладкий. Будет хуже, – услышал он прокуренный женский голос.

Кирилл вздрогнул. Выдернул голову из ладоней, он растерянно огляделся. Совсем рядом на скамье, под крышей павильона остановки сидела женщина. Она задумчиво смотрела на дорогу. Утонув в своих мыслях и сомнениях, молодой человек не слышал, как она подошла. Женщина выглядела более чем подозрительно. Это была цыганка. Опасаясь за вещи, Кирилл придвинул сумку к себе и огляделся. На улице, кроме них двоих, не было никого. Ни прохожих, ни ожидающих на остановке. Не было даже проезжающих мимо машин. Никого. Для центра города это было необычно.