Бамбур очевидно только что хорошо набил живот и теперь желал с кем-нибудь поговорить. Он буквально сочился задорным настроением. Здесь Лил, которая при любом удобном случае источала восторг, можно выразиться, нашла своего… гнома.

Пиусу и Джозиз не удавалось вставить ни слова, пока Лил красочно описывала трагедию на Состязании Двух Обжор, отравление знаменитого воина Гроукана Даэркрона, появление в отеле полиции и ее неэффективность, раз отравитель так и не пойман.

– Ну, дела! – удивлялся Бамбур. – Кому понадобилось этого воина травить? Да еще на глазах у стольких людей?

Несмотря на то, что Лил на фоне тяжелого гнома Бамбура выглядела худенькой колибри, они родились с одинаковыми улыбками, которыми теперь одаривали друг друга.

– В наше время везде одна суета, – изрек мастер Гамбри, не отрываясь от газеты.

– Так в следующий раз приедем в «Клоп», а им уже управляет какое-нибудь гоблинское мурло, – весело говорил Бамбур, забивая табак в трубку с длинным мундштуком.

– Не здесь же! – возмутился какой-то «древний» старец в рясе за другим столиком.

Мастер Гамбри тоже покачал головой и протянул Бамбуру маленький бархатный мешочек.

– Все нормально, папаша, – почти выкрикнул гном, махая мешочком недовольному старцу.

Он раскурил трубку, выдыхая дым в мешочек, и все время, пока курил, так делал. Мешочек впитывал в себя дым и даже притягивал тот, что шел из самой трубки.

– А кто такая Собияна Кемфри? – спросил Пиус.

– О, это скверная особа. Ни то, чтобы приятельница. Одна давнишняя история. Чем-то мне эта тетка ее напомнила. Может, помелом? Хе-хе! Почему-то его отсутствием, той тоже его не хватало.

– Да, ты так говорил, – сухо произнес мастер Гамбри.

– А знаете, кого она еще мне напомнила?

– Кого? – заинтересовались ребята.

– Гролей. Что, никогда не слышали о гролях? Это такие мерзкие создания побольше гоблинов с острыми как бритва зубами и двумя глазами-щелочками. Смердит от них, как от болотной тины. Знаете, сколько их тут в тоннелях под городом? Кишмя кишит.

Ребята переглянулись.

– Думаете, пугаю? А вот нет, все правда. Так ведь, мастер Гамбри? Во, видите, кивает. Да что ты, на бирже играть вздумал? Такие эти гроли жуткие, но нет, хе-х, эта особа напомнила мне о них потому, что она не смотрит по сторонам, а ходит, уставившись в одну точку. Именно так нужно поступать, когда встречаешься с гролями. У них есть особенность нападать только тогда, когда на них посмотришь. Наверное, стесняются уродства, кто знает, но так с ними и обращаются. Если, конечно, под рукой нет чего понадежней, молота, например, или славного топоришка. Но им еще нужно неплохо владеть. Ха-ха! Правильно я говорю, мастер Гамбри? Читает! Ладно, ребятки, спасибо за компанию, еще увидимся, мы здесь, думаем, на недельку остановились.

Он встал и похлопал себя по груди (тут можно уточнить, что ростом он оказался скорее по пояс, чем по грудь обычному человеку).

– До свидания, – произнес его попутчик.

Они оба зашагали к выходу. Один словно плывя, другой грузно двигаясь, о чем-то оживленно рассказывая на ходу и хохоча всем телом.

– Ну и парочка! – произнесла Джозиз.

– Этот Бамбур какой-то… странный, – высказался Пиус.

– Я слышала, гномы весьма эксцентричны, – заметила Лил. – Вот здорово! Думаете, много гролей он зарубил?

– Я сильно сомневаюсь в их существовании, – отрезала ее сестра.

– И вряд ли они обитают прямо под нами, – согласился Пиус.

Все трое осторожно посмотрели на пол.

Пиус почти привык, что в холле или в ресторане он мог встретить необычных с виду постояльцев, но этот случай был первым, когда кто-то так запросто признался ему, что он гном. Впрочем, постояльца с такой внешностью он увидел тоже впервые за этот месяц. Возможно, сейчас рядом с ним сидел гном, а теперь сидит какой-нибудь знаменитый волшебник, однако в большее волнение мальчика приводила мысль о близости к своему роду. Этим «Клоп» стал для него по-настоящему необычен. Теперь Пиус был не одинок, ведь он принадлежал тому миру, к которому имело отношение его семейное древо, чем бы этот мир ни был. Если его родители сбежали и хотели уберечь сына от их прошлого, из этого ничего не вышло, потому что он вернулся домой.