Утром Памела раздумывала над тем, имело ли смысл тратить еще один день, занимаясь бесполезным делом и теряя при этом деньги, на которые можно было купить Элен плюшевого медведя, стоившего даже на распродаже у Ховера почти пятьдесят долларов.

– Пам, – странным голосом позвал из ванной Себастьян, воевавший с Элен с утра, чтобы она почистила зубы.

– Да, милый, – рассеянно отозвалась Памела, думая о своем.

– Посмотри, – сказал Басс.

На правом плече девочки расплывался новый большой кровоподтек.

– Когда? – поразилась Памела. – Вечером ничего не…

– Значит, ночью, – сказал Себастьян. – Ты заходила к Элен два или три раза…

– Я ничего не видела! Только включала ночник, поправляла одеяло – и все.

Элен захныкала, ей надоело стоять на стульчике перед раковиной и водить по зубам жесткой щеткой.

– Позвони Фионе, – сказала Памела. – Сейчас же. Я не повезу Элен в детский сад. Посмотри – этот синяк невозможно не увидеть. Миссис Бакли…

* * *

Что сказала бы миссис Бакли, так и осталось не известным. В восемь «шевроле» Себастьяна подкатил к восточному входу в кампус, доктор Беннетт ждала в кафе, где обычно завтракали преподаватели медицинского колледжа. Лекции уже начались, и сейчас здесь было пусто.

– Это Памела, – представил жену Себастьян. – Доктор Беннетт.

– Очень приятно, доктор, – сухо сказала Памела, но, поняв, что сейчас не время для выяснения давно закончившихся отношений, перешла к делу. – Сегодня ночью на плече Элен появился еще один…

– Позвольте, – мягко, но решительно прервала Фиона, – я посмотрю сама, хорошо? Иди ко мне, Элен, ты не боишься, что я сделаю тебе больно?

Доктор Беннетт подвела девочку к окну и долго разглядывала синяк, будто это было экзотическое тропическое растение.

– Ну что? – не вытерпел Себастьян после нескольких минут напряженного молчания.

– Хочешь мороженого, Элен? – спросила доктор Беннетт. – Шоколадное или фруктовое?

Усадив девочку на стул рядом с Себастьяном и подав знак официанту, Фиона повернулась к Памеле:

– Уверяю вас, – сказала она, – девочка здорова. Я сделала полный анализ крови. Единственное нарушение – немного пониженный гемоглобин, но это естественно, принимая во внимание условия, в которых она провела первые годы своей жизни. Этот синяк – и наверняка, другие тоже – результат… м-м…

Фиона смутилась, стараясь подыскать слова, не обидные для Флетчеров, но правильно описывавшие суть дела.

– Ты хочешь сказать, что Элен били? – прямо спросил Себастьян.

– Если ты внимательно приглядишься, то увидишь, что кровоподтек по форме похож на три пальца… ну, как если бы ты взял девочку за плечо и сильно…

– Я? – возмутился Себастьян. – О чем ты говоришь?

– Я не имею в виду тебя лично, просто…

– Вчера вечером, – резко сказала Памела, – кровоподтека на плече Элен не было, я буду утверждать это даже на Страшном суде. Ночью я трижды входила в детскую, но к Элен не прикасалась, в этом я тоже готова присягнуть.

– Девочка спит спокойно? – поинтересовалась Фиона. – Не кричит во сне? Ей не снятся кошмары?

– Она несколько раз что-то пробормотала, кажется, по-русски, – вспомнила Памела. – А вообще… Нет, спала спокойно.

– Элен разговаривает с вами по-русски?

– В первое время, но дети очень быстро учат язык, – вмешался в разговор Себастьян, – и уже месяца через три после переезда Элен перестала вставлять в свою речь русские слова. Я уверен, она уже и думает по-английски.

– Понятно, – протянула Фиона.

Элен сосредоточенно ела мороженое и не обращала внимания на разговоры взрослых.

– Вы не будете возражать, – сказала Фиона, – если я поговорю с девочкой наедине? Басс знает, – обратилась она к Памеле, – мое медицинское образование включает и подготовку психолога.