В одиннадцать, будто что-то подтолкнуло его изнутри, Себастьян набрал номер телефона, который, как оказалось, прекрасно помнил, и, услышав знакомое «Это доктор Беннетт», произнес:

– Фиона, это Себастьян, извини, что я тебя беспокою…

– Господи, Басс! – отозвалась доктор Беннетт с такой откровенной радостью, что Себастьяну стало не по себе: неужели он ошибся, неужели их встречи были для Фионы гораздо важнее, чем она старалась изобразить? – Басс, я так рада тебя слышать!

И сразу, без перехода, очень серьезным, даже отчужденным голосом:

– Извини, я сейчас занята, перезвоню тебе, как только освобожусь.

Трубку Фиона положила, не дожидаясь ответа.

Себастьяну пришлось два часа – до самого обеда – мучить себя вопросом: позвонит или нет? И что делать, если не позвонит?

Звонок раздался ровно в час, и на этот раз голос у Фионы был в меру приветлив, в меру заинтересован и в меру отстранен:

– У тебя ко мне дело, верно?

– Д-да, – отозвался Себастьян, – именно дело. Фиона, понимаешь, у нас с Пам…

– Давай, – прервала его доктор Беннетт, – встретимся в кафе «Джорди», это напротив клиники, у меня будет сорок минут времени, и ты все объяснишь.

– Когда…

– Я там буду через пять минут.

– Я не успею раньше, чем за…

– Ты все еще в «Орионе»? Значит, двадцати минут тебе достаточно.

Себастьян не сказал бы, что за прошедшие годы Фиона сильно похорошела. Она стала строже, она иначе теперь смотрела, она вообще стала другим человеком, к которому невозможно было применить прежние понятия о красоте. Все, что думал раньше Себастьян о Фионе, не имело отношения к этой женщине, уверенной в себе, смотревшей на него скорее с медицинским любопытством, нежели с женским интересом. «Но ведь она действительно была рада меня услышать», – сказал себе Себастьян и подумал, что, возможно, сильно ошибся.

Они заняли столик у окна, Фиона только кивнула официанту, и он сразу принес обоим по стакану апельсинового сока, яичницу с беконом и черный кофе с лимонной долькой.

– Я здесь каждый день обедаю, – сказала Фиона, – мои вкусы хорошо известны… Рассказывай, не теряй времени. Что случилось? С тобой или с Памелой?

Чтобы рассказать с самого начала историю об удочерении девочки из России, Себастьяну понадобилось больше времени, чем он рассчитывал, и когда он лишь подошел к сути разговора, часы показали два, Фиона слегка покачала головой, пришлось прекратить дозволенные речи.

– Ты торопишься, – огорченно сказал Себастьян, – а я еще не добрался до главного.

– Главное ты уже сказал, – мягко произнесла Фиона. – Главное: вы с Памелой счастливы друг с другом и с этой девочкой. Остальное менее существенно.

– Тебе нужно идти?

– Неважно. Рассказывай, что случилось с Элен. Наверняка не с вами. Итак?

– Недели полторы назад Пам обнаружила на левой руке Элен довольно большой кровоподтек. Мы спросили ее: «Кто-то ударил тебя в детском саду?» «Нет», – ответила она, и мы не стали допытываться. Через пару дней синяк пожелтел, как положено, и исчез. А на следующий день вечером я увидел кровоподтек у Элен на ноге, там, где сама она заметить его не могла. И на этот раз девочка утверждала, что ни в саду, ни на улице никто ее пальцем не тронул. Этот синяк через несколько дней прошел так же, как и первый. А вчера появился третий – под левой лопаткой, – и мы с Пам решили…

– Да, я понимаю, – задумчиво сказала Фиона. – Если Элен никто не бил, то это может быть болезнью крови. Нужно обратиться к врачу, а вы боитесь это сделать, потому что анализы могут оказаться хорошими. Если Элен здорова, значит, кто-то ее все-таки ударил, и врач обязан сообщить об этом в полицию…