– Тогда пройдёмтесь со мной, чтобы подписать бумаги и можете распоряжаться с ним как вам будет угодно. В рамках допустимого, конечно.

Лиза не обратила внимание, как всегда, на бестактное замечание, так как выше её сил было оторваться от разглядывания нового Симона. Словно мертвец вернулся на грешную землю, чтобы утишить боль той, которая не могла представить свою жизнь без него.

Когда «Симон» повернул своё лицо к Лизе (со своей стороны он видел только белую стену), в его глазах не было ровным счётом ничего. Но девушку это мало волновало, так как её переполняла радость и предвкушение беззаботной жизни с ним. Ей не хотелось покидать свой пост наблюдателя, но всё же последовала за учёным. Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать пританцовывать на ходу, но уж улыбка никак не стиралась с лица. Как давно её не было? Год? Прошло достаточно времени, чтобы заболели скулы.

Доктор, в свою очередь, не стал торопиться, когда пригласил Лизу в свой просторный кабинет. Руки исчезли в ящиках стола. Он долго копался в истории создания клона, о его состоянии и прочем. Изредка он бросал свой взгляд украдкой на улыбающуюся Лизу, в душе жалея бедную дурочку.

Доктору приходилось не раз сталкиваться с тем, как разочаровываются те, кто выигрывал в лотерее. А таких было больше половины за всё существование лотереи. Вначале ими двигали надежда и оптимизм в то, что за внешней оболочкой получают того же самого человека. Но потом они приходили и ругались, мол, зачем было создавать клона безо внутреннего содержания. Стоит ли говорить, что практически никто не воспринимал всерьёз слова о том, что за новой внешней оболочкой стоит чистая душа? Никому из Центра не становилось приятно от запоздалого прозрения. Даже в документах и условиях лотереи чёрным по белому было расписано, что личность умершего никак не может передаваться двойнику, но толку с того. Так что при виде Лизы он иронично подумал о внедрении ставки: как быстро она вернётся сюда, проклиная работу Центра. Имевший слух, да не слышал – такова действительность в среде клиентуры.