Взлохмаченный, грязный, он вернулся с мечом, выкованным его сыном Тубалкаином! У сына было звериное чутье, раз он предвидел, что этот меч – последний шанс спасти родное семя. Или, наоборот, все разорить и погубить.

– Я успею, – кричал вслух Каин, взрезая мечом глину на месте семейных захоронений и изредка поглядывая на небо, – я успею все сделать до дождя! И никакой Ной не отправится в том ковчеге. Они у меня будут плавать за бортом кровавыми кусками мяса!

Глина поддавалась с трудом. Ствол дерева качнулся раз, потом еще. Может быть, корни и вылезли бы от зверских усилий Каина, но что-то их не пускало. Он продолжал вонзать меч в глину, выхватывая большие куски земной плоти. Меч уходил все глубже, а дерево вытащить было невозможно. Тогда Каин зарычал, как лев перед прыжком на антилопу. Внизу, в земле, что-то хрустнуло и ствол дерева нехотя пошел вверх. По нему текла кровь Каина. Он не чувствовал боли. Они решал вопрос смерти и бессмертия своего рода. И вот дерево вышло целиком, с корневищем. Каин несколько секунд тяжело дышал, не понимая, вокруг чего сплелись корни. А потом похолодел: с кусками глины вслед за стволом дерева вылез череп его Отца. Вот что мешало выйти дереву раньше. Адам после смерти продолжал вредить своему нелюбимому сыну. Теперь череп Адама оказался снаружи, захваченный корневищем дерева. Вытаскивать череп из корней возможности не было. Пришлось отрубить его от скелета и забрать с собой. Каин взвалил дерево себе на плечи, хотя оно было довольно тяжелым. И большим. Сколько мог, он протащил его на себе, удерживая обеими руками. Но долго так идти не получилось. Райское дерево наседало на него, заставляло согнуться в пояс.

Каин пробовал перевернуть дерево, схватиться за него как-то иначе. Ничего не получалось. Последний способ, который он испытал, не был легче остальных. Это уже было отчаянье. Вначале он скинул дерево на землю. Но только для того, чтобы отцепить со спины отягощавший его подарок сына – кованый царский меч. Орудие, когда падало, ударилось о какой-то камушек и отозвалось искрами и скорбной прощальной нотой. Ни о каком сражении с Ноем и его сыновьями уже не могло быть речи. Он надеялся на Армилуса: тот обязательно придумает что-то в благодарность за его приношение.

Каин взвалил дерево на одно плечо, а другой конец ствола вместе с корневищем волок по земле. Корнями дерево задевало каждую кочку, каждый сучок. Голова Адама качалась, но была крепко схвачена корневищем, поэтому удерживалась внутри, как окунь в рыболовных сетях. Идти было неимоверно тяжело. Бежать возможности не было. Каин мог плестись, с трудом делая шаг за шагом. Его пот превратился в кровь. Лицо выражало безумие. Глазницы расширились, рот искривился. По лицу текли кровавые слезы.

Дождя еще не было. Он тащил свою ношу и не понимал, через сколько шагов упадет. Отмерял глазами: надо пройти еще вон за тот камнем или за это бревном. А главное, ему неоткуда было ждать помощи.

Здесь он ошибся.

Ему навстречу бежала Лилит.

– Мой милый! – кричала она. – Мой драгоценный! Как ты это осилил один? Дай я вытру твое лицо.

Лилит вытащила из фартука полотенце:

– Бедный! Здесь сплошная кровь! Отпечаток лица из крови! У меня нет ни глотка воды. Но я могу помочь тебе нести. Ой!

Как только женщина дотронулась до ствола, показалось, что между деревом и ее рукой с неба проскочила молния. Она обожгла руку женщины. Все ее пальцы одновременно.

– Ты не сможешь! – прохрипел Каин. – Голой рукой не возьмешь.

– Я через полотенце. Твое кровавое полотенце.

Они тащили дерево довольно долго. Сначала по холмам, затем по улицам города, которые выглядели необычно – совсем пустыми.