– Айс! В твоем положении несколько самонадеянно разговаривать со мной в таком тоне, – хриплый голос слегка сбавил обороты, но зато в нем прорезались угрожающие нотки. – Род хочет знать, зачем…

– Затем! Напряги то, что ты называешь своей головой, и немного подумай. Что бы произошло, найди человеческий патруль труп одной из своих женщин на равнине, рядом с поселением? Она ведь почти дошла до нас – волки обнаружили ее в лиге к северу от деревни. Что подумали бы люди? А, Клеф? Хочешь, расскажу? Они бы решили, что твой род убил ее. А о том, что она умерла от холода – до этого бы они додумались позже. Значительно позже – после того, как вырезали бы весь поселок.

– Здешний край крепко хранит свои тайны, Через день тело покрылось бы льдом, а патрули проезжают не каждый час… Спустя неделю никто бы и не унюхал, что произошло на этом месте!

– Ты теряешь память, Клеф, – чем сильнее распалялся собеседник, тем спокойнее становился голос Айса. – Когда ты последний раз видел человека? Десять, двадцать лет назад? Нет, не того, что идет с караваном и забирает товар. Его ты знаешь наизусть, от пропахших табаком пальцев до царапины от когтей киара на нагруднике. Это выродок, лишенный силы. Таких терпят исключительно из-за того, что они занимаются черной работой. А я говорю о человеке из замка Роз. О том, кто способен одним взглядом стереть поселок с лица земли и даже не заметить этого. Патруль состоит именно из таких.

– Не смей поучать меня! Я провел в замке семь лет и знаю, о ком ты говоришь!

– В таком случае – не пори чушь, – устало отозвался Айс. – Патруль учуял бы своего мертвеца даже сквозь лигу льда.

Я замерла, боясь пошевелиться. То, о чем говорили эти двое, было настолько ужасно, что мой мозг отказывался верить ушам. И если дело действительно обстоит так, и это не спектакль, рассчитанный на мое любопытство… Думать дальше было страшно.

– Тогда почему ты просто не дождался, пока она окоченеет, и не избавился от тела? – хрипатый все не унимался. – Сжечь – благо в печах и топливе недостатка нет – и развеять прах по ветру…

– Люди чувствуют смерть не хуже нас. Они бы поняли…

– Ты их здорово переоцениваешь. До Крата шестьдесят лиг пустоши по прямой, до патрульных – лёд знает, может еще больше… Ее надо убить, пока она не привела беду.

За дверью раздались шаги, словно кто-то в задумчивости ходил из угла в угол.

– Последние пять лет я провел в замке. Изучал людей так же, как они изучали меня. Знаю их сильные и слабые стороны, знаю предел их возможностей – голос Айса раздался почти рядом с дверью, заставив меня вздрогнуть. – Ровно через час после того, как она умрет, патруль будет здесь. Ты готов рискнуть своим родом ради смерти одного-единственного человека?

Воцарилось молчание. В этой тишине я слышала только бешеные удары своего сердца, столь гром-кис, что мне казалось – этот звук с легкостью пробьет толстые бревна и достигнет ушей оборотней.

– Ты не лжешь, Айс, – тихо сказал хрипатый, – но и всей правды тоже не раскрываешь. Можешь считать меня недалеким вожаком, который предпочитает нападать на одиночек, потому что боится столкнуться лоб в лоб со всей стаей, но я-то знаю, как сильно ты ненавидишь людей. В чем причина того, что человек остался жить? Не начинай заново убеждать меня в том, что ее смерть не осталась бы незамеченной! Уж кто-кто, а ты нашел бы способ провернуть дело тихо и гладко. , .

Айс помедлил с ответом, потом еле слышно проговорил:

– Когда я пришел, ее грели волки.

– Что?!

– Она пробыла на равнине достаточно долго, чтобы обморозиться. То, что она отделалась так легко – заслуга стаи. Они успели отогреть ее. И еще… Они не хотели подпускать меня к ней…