– Те десять автоматов, что мы нашли у вас в «мерседесе», это был второй раз?

– Да.

– Хорошо, Деляль, я вам верю. Немного отвлечемся и вспомним: как вас сегодня задержали, при каких обстоятельствах?

– Вы же сами приехали ко мне домой и вместе с оперативными служащими меня забрали… Спасибо вам большое, что не позволили им меня бить… Хвала Аллаху. Но в машине военные мне угрожали изнасилованием, а один из них назвал шлюхой террористов и ударил по лицу…

– Не может быть! Я этого не видела.

– Так вы ехали в другой машине…

– Я разберусь с теми, кто вас оскорбил. А сейчас хочу вам объяснить следующее: вы можете остаться сейчас здесь, в следственном изоляторе госбезопасности, где теплые и чистые комнаты на одного или двух человек с туалетом и умывальником, есть душевая. Здесь кормят завтраком, обедом и ужином. Вечером дают фрукты. Но если вы не будете со мной откровенны, то ваше дело заберет полиция и вас отвезут в городскую тюрьму. Мне жаль, но с высокой долей вероятности повезут те же люди, которые доставили вас сюда… Тут уж я ничем помочь не смогу…

– Нет, нет…

– В городской тюрьме в каждой камере содержится от пятидесяти до сотни человек. Там очень грязно и жарко. Один туалет на всех, и воду выдают раз в день небольшими порциями. Говорят, заключенные до крови дерутся между собой, чтобы как следует напиться. И охрана с женщинами – а там сидят жёны, вдовы террористов и убийц – особо не церемонится.

(Вместо ответа рыдания.)

– Дорогая Деляль, вы можете сесть в городскую тюрьму на всю жизнь… Понимаете это? Однако если вы сейчас будете со мной честны, как с сестрой или с подругой, то я похлопочу перед руководством, чтобы вас оставили здесь…

– Я хочу (рыдания) здесь…

– Хорошо. Мы договорились? Вытрите слезы, пожалуйста, возьмите салфетки. Держите. Возьмите всю пачку.

– Да. (Плачет.)

– Вот, сейчас выпейте воды… Вас никто больше пальцем не тронет. Теперь вы под моей защитой, будьте спокойны. Я буду лично ходатайствовать, чтобы суд учел вашу добросердечную помощь следствию… Вы немного успокоились?

– Да. Спасибо.

– Хорошо. Деляль, дорогая, давайте продолжим? Как назывался ваш отряд?

– У нас не было отряда, это была просто группа людей… Мы собирали пожертвования среди сочувствующих служащих аэропорта, собирали гуманитарку, собирали деньги, чтобы спонсировать наши операции.

– Вы сейчас не жалеете, что привезли своему родному брату оружие?

– Я потеряла своего брата, я жалею об этом. Я была причиной.

– А сейчас как бы вы поступили? Что бы вы сейчас сделали, вернись то время?

– Зная о происходящем в Йемене, как все стало быстро развиваться, естественно, я по-другому бы поступила. Я бы даже постаралась сделать что-нибудь, чтобы мой брат был более мирным человеком и не погиб.

– Как вы думаете… Вы передавали террористам оружие… К гибели какого количества людей это привело, сколько эти автоматы убили человек?

– Да, честно говоря, дело набирало обороты. Я потом занималась оружием, боеприпасами. Много раз, не помню сколько…

– Держите еще салфетки, пожалуйста…

– Я, естественно, думала об этом. Много раз думала. Мы начали с одной целью и потом утонули. Вот в чем утонули – я не знаю в чем. Несознательно утонули. Я бы не желала, чтобы такое произошло в нашей стране, чтобы мы до этого дошли, до такого, как сейчас.

– Я очень рада, что вы осознаете, к каким ужасным последствиям вас привели эти люди. А теперь расскажите мне подробнее о группе. Меня интересуют служащие аэропорта… Деляль, с кем вы чаще всего общались на аэродроме, в аэропорту – назовите, пожалуйста, их имена, фамилии и должности.

– Записывайте…