Я поплотнее завернулась в плащ, порадовавшись, что догадалась надеть под него дублет и плотные форменные штаны, натянула капюшон и сверилась с картой Лиры. Для начала нам не мешало бы найти Площадь единства. Илмар грациозно отряхнулся и махнул рукой в сторону незаметного в темноте узкого прохода между домами. Снег под ногами рассеивал кромешную тьму и помогал не заплутать в незнакомых переулках. Зажигать огонь я не решилась, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания случайных ночных прохожих.

Кадар вел нас по узким улочкам, мощенным старой брусчаткой, почти полностью скрытой снегом. Тихая столичная ночь казалась неживой, но стоило нам приблизиться к Площади единства, как в глаза ударили тысячи огней. Огромный императорский дворец возвышался на пологом холме, окруженный высокой белокаменной стеной, на которой в кованых чашах горели огни. Именно туда я стремилась попасть с помощью Тира и больше всего на свете страшилась попасть.

Огромная площадь, в центре которой красовался внушительный монумент первого императора Белоярской империи, встретила нас лишь троицей развеселых пьянчуг и пятью патрульными дружинниками. Я с замиранием сердца взглянула на каменное лицо основателя империи и мимолетом представила, как сильное крыло Аждархи сносит монумент к бесам.

Чтобы не попасться на глаза дружинникам, Игла укрыла нас миражом, не забыв презрительно скривиться, когда брала Илмара за руку. Плотный кокон теней закрыл обзор, и нам пришлось почти на ощупь свернуть налево – туда, куда указывала карта. Убедившись, что поблизости нет дружинников, Игла развеяла мираж. Перед нами предстала широкая улица, застроенная красивейшими двухэтажными и трехэтажными домами. В Белоярове, казалось, украшали даже то, что в украшении не нуждалось. Каждое здание походило на произведение искусства. Первые этажи занимали дорогие магазины, ювелирные лавки, кофейни и помпезный ресторан, уже замолчавший на ночь.

Оставляя за собой вереницу черных следов, мы двигались по свежему снегу к дому, отмеченному на карте. Идти пришлось чуть больше четверти часа. Одна красивая улица плавно перетекла в другую, но они оказались так похожи, что я на миг решила, будто нас водит за нос блудник, выбравшийся из леса. Единственным отличием от первой улицы стала музыка из ресторанов. Чем дальше отходили мы от императорского дворца, тем веселее звучала ночная жизнь столицы, тем больше людей нам встречалось.

Наконец впереди замаячила каменная ограда, увенчанная коваными пиками. Пики гордо красовались и на рисунке Лиры. Это дом Тира! Мы добрались!

От радости я откупорила пробку, одним махом влила в себя содержимое пузырька и почти мгновенно ощутила, как в теле разлилась хмельная мягкость. Благо мозги остались при мне.

Не выжидая больше ни секунды, я громко постучала по массивной калитке. Наверняка в такое время обитатели дома уже спят. У ворот должна быть стража, но, как бы там ни было, меня впустят.

Стоило постучать, как из-за ворот неожиданно быстро донесся мужской голос:

– Я же сказал вам, господин, что воевода не желает вас видеть. При всем уважении, уходите.

– А что, если я – не господин?

– Тогда кто смеет беспокоить воеводу Миреи в такой час?

– Его невеста.

По ту сторону ворот воцарилась недоверчивая тишина.

– Откуда мне знать, что вы и вправду невеста, а не злодейка, которая назвалась ею и хочет навредить воеводе?

– Сейчас я хочу навредить только тебе, тинты́м![7] Кто так охраняет воеводу? Мало вас муштровали, когда приняли на службу! Как будто хоть один злодей когда-нибудь признавался, что он злодей.

Тихо ойкнув, караульный торопливо залепетал извинения и сию же секунду отворил калитку. Его молодое лицо было мне смутно знакомо – я принимала этого колдуна на службу, но обучали новичков Беркуты. Эх, без Ансара дисциплина хромала. А уж без Михеля…