Я выдохнула сквозь зубы и на миг прикрыла глаза. Саяра и Айдан. Любила бы его Саяра, если бы неслучившаяся жизнь все-таки случилась? Или под влиянием хитрого отца пользовалась бы любовью будущего воеводы?

– Значит, судьба мне носить имя Амаль и следовать своей темной дорожкой, – пробормотала я, стряхнула с себя руку Мауры и направилась прочь.

Мансур будто чувствовал мое отчаянное желание поговорить с Эрдэнэ наедине и потому держал его подле себя. Я же шагала к своей каморке и соображала, как вернуться к шаткому плану отыскать Рефа. Маура едва поспевала за мной.

– Мансур сказал, что пошлет со мной соглядатая, – будто невзначай обронила я.

– Илмар поможет тебе. Это молодой кадар. Ты же знаешь, что они обладают даром перемещения. Илмар сможет отнести тебя куда угодно без крови Мансура и огня, а его демоны защитят от врагов.

– Ты же знаешь, как я ненавижу кадаров, – я застыла на месте и обернулась к Мауре. На ее лице вновь скользило искреннее сожаление.

– Я знаю, дочь, но Мансуру виднее. Он печется о твоей безопасности.

– Он хочет полностью меня контролировать. Еще и делает это с помощью кадара. Кадара, Маура! Именно из-за кадара умер отец, умер Беркут и вообще произошло все, что произошло.

Ну давай же, расколись! Покажи мне хоть что-то, кроме сожаления!

Но Маура лишь печально покачала головой и попыталась обнять меня. Я стоически замерла в ее объятиях.

– Амаль, мне жаль, что так вышло. Да, кадары – безмерно странные люди, но их сила нам необходима, – пробормотала она, и я вновь скрипнула зубами. Почему мне так хотелось ей верить?

Я металась по каморке в ожидании шагов Эрдэнэ или Иглы. Мое воспаленное сознание принялось за любимую забаву: подкидывать страх за страхом, мысль за мыслью. Оттого скрип двери комнаты Эрдэнэ заставил меня возбужденно подскочить и броситься к нему. Правда, шагнув из каморки, я с опаской огляделась. Коридор пустовал, но за соседней дверью раздавался смех, а у плавного поворота завис блуждающий огонек Закира.

Я шмыгнула к комнате Эрдэнэ и распахнула ее, не потрудившись постучать. Он обернулся без единой нотки изумления на лице и слабо улыбнулся.

– Я знал, что ты придешь. Нам так и не удалось поговорить спокойно.

– Я и сейчас не очень-то спокойна, – призналась я, сделав шаг к нему. – Иглу все еще пытает папенька?

– Только начал. Уверен, она справится.

– Мансур знал, что Амир – брат Иглы, но не сказал ей ни слова. Еще и заставил опоить его, – понизив голос до шепота, призналась я. Эрдэнэ стоял достаточно близко, чтобы услышать.

Он на миг прикрыл глаза и так же шепотом произнес:

– Нет ничего хуже, чем когда сестра идет против брата, а любимые – против друг друга. На своем веку я повидал и то, и другое. – Его голос дрогнул, но Эрдэнэ больше ни взглядом, ни жестом не выдал своего волнения. – Как Игла узнала?

Я нагло уселась на кровать Эрдэнэ, отчего его бровь изумленно выгнулась, и рассказала все, что узнала от Иглы, и все, что придумала. Не выдержав моего словесного напора, он сел рядом и задумчиво подпер кулаком подбородок.

– Нам повезло, что Илмар выполнит все, о чем я его попрошу. Угораздило же Мансура выбрать наименее преданного ему кадара. Уж не благоволят ли нам высшие силы в кои-то веки? – насмешливо протянул Эрдэнэ, однако в его глазах насмешка так и не появилась.

– Ты сможешь отыскать Рефа в загробном мире… или как там зовется это пространство?

– Смогу. Надеюсь, нам поможет сила Меир-Каиль.

Я замолчала, долго гоняя на языке слова, но не смея попросить Эрдэнэ. Чудо, но он заметил и сам, что меня что-то грызет.

– Спрашивай, каан. Или воевода. Понятия не имею, как теперь тебя называть.