– Так я же сказал, что я сам из семьи посредников, – непонимающе взглянул на него Захарий, но вовремя сообразил и пояснил, – посредниками у нас называют тех, кто разбирает другие языки, лесные особенно. Людям же не всем дано понимать, вот посредников и приглашают, когда объяснить что-нибудь надо или по торговым делам, ну, вы понимаете, о чём я, да?

– А они тебя понимают? – заинтересовался Денис. – Или ты на их языке разговаривать можешь?

– Понимать-то понимают, – кивнул Захарий, – а почему – никто не знает, просто всегда так было. А у меня и отец, и дед, и прадед – все посредниками были, и вот только меня в лекарское дело тянет страсть как.

– Ну, раз ты мой помощник, так я тебя многому научить смогу, – пообещал Денис, прекрасно понимая, что ни медсестра, ни санитарка здешним докторам не положены. Следовательно, всё придётся делать самому, и лишние руки будут просто на вес золота.

– Правда?! – Захарий с радостным удивлением уставился на Дениса. – Ой, док, как бы это здорово было бы, а то старый док Фиблис отказывался, говорил всё, что некогда ему. А я очень стараться буду и помогать изо всех сил, ну, вы понимаете, о чём я, да?

Тут развалившийся возле крыльца медведь глухим рычанием ненавязчиво напомнил о своём существовании и о том, что он вообще-то сюда за помощью пришёл, а не разговоры нового дока с помощником слушать.

– У меня, конечно, несколько специфическая специализация была, – помолчав, признался Захарию Денис, – но уж с вывихом я должен справиться, навправлялся на практике в своё время.

– А что за специализация? – тут же спросил любопытный помощник.

– Я судебный медик, ну, тот, кого просят объяснить, отчего тот или иной человек умер, естественная смерть была или помогли ему. То есть у меня в пациентах больше не живые были, а вовсе даже наоборот.

– Вы доктор для мёртвых? – глаза Захария стали круглыми, как монетки. – Это за что же Катарина Целительница так смилостивилась над нами? Не иначе шаманы в Фуортале поворожили! Это ж какая радость-то!

– А чего это ты так радуешься? – спросил Денис, в душе которого заворочались ледяные червячки дурного предчувствия.

– Ну а как же?! – просто искрясь счастьем, всплеснул руками Захарий. – Лесные, они же за редкими исключениями все – условно живые, так им такой док, как вы, за счастье!

– Так, – Денис сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну, – а теперь подробнее о тех, кого ты называешь лесными.

– А что тут рассказывать? Фуортал – это лес, в котором живут те, кому рядом с живыми людьми селиться законом запрещено. Упыри, можете их вампирами звать, если вам такое прозвание невежливым кажется, лешие, опять же, мелкая нечисть лесная, те же подкочечники, к примеру, или болотники. Крови горячей в них нет, но они ходят, разговаривают, дела ведут, торговлей промышляют, вот их и придумали называть «условно живыми». А уж призраков всяких там – никто и не считал, сколько. Лес-то старый, вот и набралось. Но они тихо в основном живут, к людям не пристают, если только пошутить, грибника какого пугнуть – это да, это они с удовольствием. А ещё…

Тут окончательно потерявший терпение медведь рыкнул громче, но Захарий сердито посмотрел на него, и огромный хищник как-то слегка стушевался.

– Ну чего тебе не терпится? – сурово спросил парень. – Видишь, новый док в ситуацию вникает? А тебе лишь бы побыстрее…

Медведь активно закивал было головой, мол, да, побыстрее – это очень правильно, но тут же взвыл от боли в вывихнутой челюсти и что-то прорычал.

– Жалуется, – перевёл Захарий, – говорит, очень больно.

– Ну тогда давай наши дела отложим на потом, – принял решение Денис, – и скажи: я могу сам с ним разговаривать, меня он будет понимать?