«Тебе бы из своего Монреаля не в Нью-Йорк надо было подаваться, а в Лос-Анджелес. Был бы сейчас кинозвездой, а не старшим аптекарем», – подумала Инна Всеволодовна.

Старшими аптекарями она про себя называла руководителей фармацевтических представительств.

– Ваше отделение клинической аритмологии демонстративно пренебрегает нашими препаратами, – продолжил месье Салат. – Зато «Эбби» (так он снисходительно-презрительно называл «Эбигейл лэбораториз») они уважают. Непонятно только почему.

– Мне непонятно, почему у вас сложилось такое мнение, Оливье? – Инна Всеволодовна откинулась на спинку своего огромного, очень удобного кресла и впилась глазами в собеседника. – Или вы знаете что-то, чего я не знаю? А-а, наверное, в нашем институте у вас есть агенты…

– Нет, – улыбнулся француз. – В нашем бюджете нет такого пункта. Просто мы сотрудничаем со многими медицинскими учреждениями, получаем от них информацию, в частности – копии выписок пациентов…

– Это же незаконно! Конфиденциальная информация медицинского характера…

– Простите, Инна Всеволодовна, наверное, я сказал что-то неправильно, – способность мгновенно уходить в закрытую наглухо оборону – одно из главных качеств делового человека. – Русский язык такой трудный…

– Особенно если ему учит ребенка с пеленок родная бабушка, – съязвила Инна Всеволодовна. – Ладно уж там, выкладывайте…

Оливье выполнил «приказ» дословно – щелкнул замками своего черного портфельчика и выложил на стол перед Инной Всеволодовной толстенькую пластиковую папку.

В папке были копии выписок пациентов отделения клинической аритмологии. Все они рекомендовали продолжать амбулаторное лечение препаратами, производимыми «Эбигейл лэбораториз». С учетом того, что амбулаторное лечение в девяносто девяти процентах случаев назначается согласно рекомендациям, данным в выписке из стационара (да еще и из такого авторитетного, как НИИ кардиологии и кардиососудистой хирургии имени академика Ланга!), это было ощутимым ударом по интересам «Перк, Сэндс энд Хаус». Не таким уж и большим ударом, но, с другой стороны, в бизнесе мелочей не бывает. Год назад они с месье Салатом договорились о целевом продвижении антиаритмических и гипотензивных препаратов производства «Перк, Сэндс энд Хаус», и вдруг такой сюрприз! Как будто отделение клинической аритмологии живет само по себе и не признает никаких авторитетов! Руководством института на основе тщательного изучения вопроса и анализа данных клинических испытаний рекомендованы определенные препараты как лучшие из лучших. А одна из заведующих, оказывается, гнет свою линию! Вот так номер!

– Я могу вам это оставить, – сказал Оливье, предвосхищая вопрос Инны Всеволодовны, и заодно позволил себе дерзость: – Мне было очень обидно…

– Давайте не будем устраивать трагедию из одного случая! – оборвала его Инна Всеволодовна. – Я разберусь. Кстати, если говорить насчет обид, то никто ведь не обещал вам полного отказа от сотрудничества с «Эбигейл лэбораториз». Или я ошибаюсь?

– Не обещал, – подтвердил собеседник. – Инна Всеволодовна, вы как та мудрая обезьяна, которая наблюдает с высокой горы за схваткой тигров…

Сказал и сразу осекся, потому что сравнивать женщину с обезьяной, пусть даже и в качестве комплимента, не очень-то стоит. Тем более если женщина лицом немного смахивает на предмет сравнения – слегка приплюснутым носом, надбровными валиками, массивной нижней челюстью.

Инна Всеволодовна пропустила сомнительный комплимент мимо ушей.

– Я далека от мысли стравливать вас и «Эбигейл лэбораториз». У меня несколько иные цели – я занимаюсь наукой…