– Глупости не говори, если сам хороший, то плохая компания не пристанет. Придёт, серьёзно с ним поговорю. Избаловали его на свою голову, – уткнувшись в тарелку, ответил Георгий.

– Только прошу тебя, не будь с ним излишне строг. Сейчас, в таком возрасте, дети такие ранимые, – готовая заплакать, попросила Варвара.

Но прождав парня до позднего вечера, Георгий ушёл спать, Варвара уснуть не могла. Она ждала сына, на всякий случай позвонив его одногруппникам. Но ребята сказали, что сегодня Клима на занятиях не было. Варвара была потрясена, не зная, что ребятам и ответить.

– Где же его носит? Только бы ничего не случилось… только бы он вернулся живой и невредимый, сыночек мой… Климушка… – шептала сама себе женщина, охватив лицо руками и раскачиваясь от отчаянья.

Через час, открылась входная дверь, Варвара, которая от усталости уснула, сидя на диване, тут же открыла глаза и побежала в прихожую.

Клим, нагнувшись, снимал кроссовки, потом выпрямился и взглянул на испуганное лицо матери.

– А ты чего не спишь? Опять меня караулишь? – посмотрев хмельным взглядом на Варвару, спросил Клим.

– Что же ты делаешь, сыночек? Опять выпил? И на занятия не пошёл? – тихо спросила Варвара, чтобы не услышал Георгий.

– Ой, мать, вот только не начинай опять, хорошо? Получу я этот диплом, если он вам так нужен, – делая недовольное лицо, сказал Клим.

– Отец с тобой поговорить хотел… второй час ночи, а тебя всё нет, – заплакала Варвара.

– Всё, я спать хочу, – махнув рукой, сказал Клим и быстро зашёл в свою комнату.

Утром, Георгий сам разбудил сына. Умывшись, он зашёл к нему и тронул за плечо.

– Ну-ка, вставай, поговорить надо. Что-то ты в последнее время совсем неуправляемый стал, – строго сказал Георгий.

Клим открыл глаза и посмотрел на отца.

– И когда вы оставите меня в покое? У всех предки, как предки… а мои, будто с Луны свалились, – пробурчал Клим, спуская ноги на пол.

– Ты хоть сам себя слышишь? Мы волнуемся за тебя, ты пока ещё несовершеннолетний, живёшь в нашем доме. Поэтому будешь делать так, как мы этого хотим, а не так, как тебе заблагорассудится, – стоя перед сыном, громко говорил Георгий.

Варвара стояла за дверью, до боли сжимая руки и прислушиваясь к разговору отца и сына.

– Я уже взрослый, не надо мною помыкать, папа, – ответил Клим.

– Ты сначала паспорт получи, взрослый он. Я понимаю, ты молодой, хочется веселиться, кафе, кино, танцы… и девушка, наверное, есть. Но, если ты ещё раз придёшь позже десяти вечера, можешь вовсе домой не приходить. Я всё сказал. Меня не жалеешь, хоть мать пожалей. Ты меня понял? – ещё громче спросил Георгий.

– Да понял я, понял. Достали уже. Мать ноет, ты нотации читаешь, сколько можно? – встав в одних трусах во весь рост, громко спросил Клим.

– Замолчи! Щенок. Ты о матери говоришь, которая родила и вырастила тебя! – закричал Георгий, еле сдерживаясь, чтобы не ударить сына.

В комнату вбежала Варвара.

– Да что же вы творите? Климушка? Георгий? Господи, что же это? – простонала женщина, тяжело опускаясь на кровать сына.

– Мне на работу пора. Я всё сказал. Если ещё раз увижу, что пьёшь и куришь, пеняй на себя, – сказал Георгий.

Одевшись, он ушёл на работу. Клим молча натянул на себя джинсы и прошёл в ванную. Варвара ушла на кухню, готовить для него завтрак. Но когда пошла его звать, Клима уже не было, он ушёл, ничего не сказав. Варвара медленно прошла в свою спальню и ахнула.

От увиденного, у Варвары защемило сердце и чтобы не упасть, она присела на край кровати. На полу валялись мелкие купюры по рублю и по три рубля. Видимо, Клим спешил, боясь, что мать может войти. Он знал, где хранятся деньги, но на какой именно полке стоит деревянная шкатулка, подаренная когда-то Варваре Верой Ильиничной на восьмое марта, парень не знал. Дверца шкафа была открыта, многие вещи были перевёрнуты и даже сброшены на пол. Варвара растерянно смотрела на всё это и не могла сдержать слёз.