Все больше оставался там, не в силах идти домой.

Да и зачем идти? Он большой уже. Семнадцатый год ему. Его сверстники все уже женаты, семьями живут.

А Климу этого не надо…

Не верит он бабам. Все они, продадут себя за золото и каменья.

Баян правду говорит, власть всем голову крутит…

Стоит Клим, напротив матери, усмехается.

- Что мать? Скажешь нельзя так?

- Нет, Клим. Не скажу. Ты сам решаешь, как надо тебе.

- Правду говоришь. Мне так надо. Чтобы широко и радостно. – скалится Клим.

- Так ли это Клим? Так ли радостно? Что то не вижу я в глазах твоих радости, сын. Давно ли ты по городу ходил, Клим? Давно, людей простых видел? Пока вы с князем, девок портите, да пьете, народ нищает да злобится.

- Молчи мать. Сам знаю, как надо. – Клим сердито посмотрел на мать.- Не надо меня учить. Не властна ты надо мной. – Сердится Клим, хмурится, потому что ранят её слова. – Не нужен такой тебе?

- Мне ты всякий нужен, сын. Хромой, больной, нищий. Любым приму. Но…- Оюун с грустью смотрит на сына- горжусь ли я тобой? Нет, сын. Не горжусь. Стыдно людям в глаза смотреть. Тем, кого обидел ты… походя обидел.

- Я княжич, мать- Клим расправил плечи и пошатнувшись, едва не упал, с трудом удержался на ногах.

- Это право твоё, с рождения. Не заслуженное право. Что ты сделал, что бы заслужить его? Ничего… Пустой ты. – Оюун смахнула непрошенные слезы. – Сам выбирай свой Путь.

Клим отвернулся и пошатываясь, пошёл обратно в терем , к князю.

Смотрит мать на сына и сердце болит.

Прав Баян. Власть любому глаза застилает...

Клим третий день думал над словами матери.

Мама права. Не чувствовал Клим радости. Наоборот, с каждым днем, все больше и больше, чувствовал он, глухую тоску. Она затягивала его в свою чёрную, непроглядную мглу, словно в болото.

Клим все реже слышал зов. Тот, который давал ему свободу.

Глухое раздражение, в первую очередь, на самого себя, росло и крепко в его груди.

В один из дней, Клим вышел в город. Без свиты, без дружинников. Он увидел бедность и грязь за воротами. То, о чем говорила его мать.

Он слышал ропот тех, о ком они должны были заботится. Непомерные расходы князя, легли тяжким бременем на простых людей.

Клим шёл и слушал. Всё что видел Клим, не нравилось ему.

Бедность… Забитые, произволом дружины, люди.

Макар воевода, как мог держал воинов. Но что значит его слово, против слова князя?

Когда сам князь, даёт вольную, своим воинам творить все, что им вздумается?

Задумался Клим. Так ли все хорошо? Так ли правильно? Нужна ли ему такая власть? Власть над бедными, дрожащими от страха людьми.

Дойдя до реки, он остановился на берегу, глядя в холодные воды.

Услышав женский крик, похожий на сдавленный всхлип, со стороны деревьев, он поднял голову.

Вечер донёс до него запах страха и возбуждения.

Там, чуть в стороне до дороги, в густых кустах творится бесчинство.

Зазвенела, как тетитва лука, ярость в его груди.

Не раздумывая, кинулся в ту сторону и замер, увидев позорное бесчинство.

Трое, молодых да пьяных воинов, зажали в кустах, молодую совсем, девчонку. В одной разорванной сорочке, что едва держалась на хрупком, девичьем теле, зареванная, со следами ударов на лице, она отчаянно сопротивлялась, пытаясь избежать насилия.

- Оставить…- яростный крик Клима, был как удар хлыста, резкий и неожиданный.

Парни вздрогнули и обернулись.

Ухмылки, сальные, похотливые, ещё не сошли с их лиц.

Алкоголь, затуманивший их разум, не позволил им сходу понять, кто перед ними.

- Ты кто такой?- шатаясь, спросил его тот, кто собирался первым приступить к насилию. –Ты иди мимо…- он пьяно икнул- Пока цел..

Клим не стал больше нечего говорить.