– Я уже поручил выяснить, кто занимался прокладкой дорожки, и, может быть, найти кого-то из тех, кто здесь работал тогда. Есть ли что-то, что могло бы помочь опознать ее? – спросил Гленн Брэнсон.

Люси Сайбен показала на подбородок:

– Провести дентальную идентификацию могли бы помочь вот этот зуб мудрости и несколько пломб. Но только если она местная. Получение образца ДНК возможно. – Она взглянула на Надюшку Де Санча. – Дополнительную информацию может дать вскрытие.

Палатка содрогнулась от сильного порыва ветра. Судмедэксперт повернулась сначала к Рою Грейсу, потом к Филипу Ки:

– Что ж, думаю, это было бы лучше всего. Давайте, если это возможно, переправим останки в морг.

– Мне придется уехать, – сказал Грейс. – Здесь останется инспектор Брэнсон.

Вернувшись в палатку криминалистов, суперинтендент снял защитное снаряжение и поспешил к машине. Но прежде чем уехать, он сделал в блокноте несколько пометок. Опознание по стоматологическим картам возможно, но с большим но. В стране работают тысячи стоматологов, а вот национальной базы данных, как в случае с отпечатками пальцев и ДНК, не существует. Для дентальной идентификации нужно иметь некоторое представление о личности жертвы и знать, кто был ее стоматологом. Если же она приезжая, иностранка, то шансов нет никаких.

Не сулила хороших перспектив и идентификация по ДНК. Рассчитывать на то, что двадцать лет назад у нее взяли образец ДНК – даже если арестовывали за что-то, – не приходилось. А если она умерла тридцать лет назад, то этот вариант отпадал полностью. Пожалуй, сосредоточиться стоит на работе более тщательной и трудоемкой: отработать списки женщин, пропавших в определенном Люси Сайбен временном промежутке. В таком случае им нужно проверить всех женщин в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, пропавших от пятнадцати до тридцати пяти лет назад.

В текущем списке числящихся пропавшими более тридцати дней значилось несколько тысяч человек. Следователей ждала огромная работа, и начать ее стоило с местных жителей.

Если, конечно, жертва была местной.

Рой Грейс включил двигатель и, развернувшись, направился в сторону Кемптауна и здания с подземной парковкой, где исчезла Логан Сомервиль.

Пятница, 12 декабря

– Сколько еще? Сколько еще ты будешь держать меня здесь? Сколько, черт бы тебя побрал? Освободи меня! – прокричала Логан в тронутую зеленью темноту. – Мне нужен сахар! Мне нужна вода! Пожалуйста, отпусти меня!

Среди всего этого ужаса она совершенно забыла о пораненном пальце и вспомнила только теперь. Точнее, он сам напомнил о себе пульсирующей болью. Стальные шнуры, переброшенные через живот, бедра и лодыжки, впивались в плоть. Правую ногу свело, но она не могла даже пошевелить ею, а попытка поднять голову закончилась тем, что что-то впилось в шею и едва не задушило ее.

Во рту пересохло, губы слиплись, но тело покрылось липким потом. Логан знала эти сигналы – уровень сахара опасно понижается, и, значит, очень скоро из-за гипогликемии она потеряет сознание.

Кто же здесь кричал? Есть ли здесь кто-то еще, кроме нее?

Злость ненадолго вытеснила засевшее глубоко тошнотворное чувство страха. Давно ли она здесь? И где это здесь? Неужели это все устроил Джейми? Что еще он с ней сделает? Будет держать, пока она в конце концов не согласится выйти за него замуж? Ничего не скажешь, прекрасное начало совместной жизни.

«Да, она разорвала помолвку, поэтому я усыпил ее, запер в подвале, морил голодом, не давал сладкого и не пускал в туалет, пока она не согласится выйти за меня замуж».

Две недели до Рождества. Две такие важные недели для нее лично. Она только-только начала вносить вклад в прибыль клиники и стала понемножку прибавлять к своим сбережениям, чтобы купить небольшую квартирку после того, как они с Джейми расстанутся.