Первым делом наполнила фляжку. Когда набирала воду, невольно увидела собственное расплывчатое отражение.

– О боги!

Никогда не слыла плаксой, но тут накрыло отчаянием. Чтобы окончательно не разрыдаться, сняла сапожки и начала яростно их отмывать. Опустила саднящие стопы в воду и почувствовала облегчение. Блаженно вздохнула и посмотрела на другой берег ручья.

Застыла, как каменное изваяние, когда взгляд упал на невиданного зверя. Два зеленых глаза светились фосфором на огромной мохнатой морде, напоминающей то ли волчью, то ли медвежью. Длинная черная шерсть на массивном теле вздыбилась. Тварь оскалила клыки, зашевелилась и медленно вышла из тени дерева.

– Ма-ма-мочки, – запищала я, увидев острые иглы когтей на пятипалых длинных лапах. Задние же лапы были похожи на лошадиные с копытами. А когда зверь поднялся на эти самые копыта в полный рост, дар речи от страха потеряла. Волосатая туша оскалилась, наповал сражая саблезубой пастью!

Прости отец, но сегодня твоей ненаглядной дочуркой пообедает лесная тварь, – но надо было хотя бы попробовать убежать.

Я быстро натянула сапожки на ноги и подскочила с места, прижимая к груди ягоды и фляжку. Зверина в два прыжка пересекла ручей и оказалась рядом на расстоянии вытянутой руки. Что творилось в душе, словами не передать. Когда накрывает осознание неминуемой смерти, думать о прошлом и вспоминать приятные моменты жизни некогда.

Сделала шаг назад, поскользнулась на мокрых камнях и упала, ушиблась, рассекла локоть. Из неглубокой раны алые капли брызнули прямо на рассыпанные ягоды. Зверина рыкнула и смачно облизнулась, почуяв кровь. А я зажмурилась, чтобы не видеть собственную смерть, еще и руками закрылась, будто бы это меня спасло.

Секунды шли, но почему-то ничего не происходило. Может, я уже умерла и просто этого не заметила? Чавканье прямо над ухом вызвало внутри леденящий ужас, спина покрылась холодным потом.

Я медленно раздвинула трясущиеся ладони и посмотрела страху… нет, не в лицо. В морду!

Зверь сидел рядом и волосатыми лапами, похожими на человеческие руки, подцеплял когтями ягодки, закидывал их в пасть и с удовольствием жевал. Я обомлела!

А когда тварь отвлеклась, посмотрела мне в глаза, а потом резко упала на спину, нежась под лучами солнца, как любил это делать Люциано, я и вовсе открыла рот от удивления. Может, эти ягоды сводили с ума местную живность?

Чесать животик этому «котику» не стала, а сорвалась с места, как ошпаренная и опрометью понеслась в убежище. На ходу запрыгнула под корни дерева и свалилась на оборотня. Он застонал от боли, и я скатилась с неподвижной тушки. Открыла фляжку и припала к ней губами. Только когда выпила половину, увидела, как Каур тянется за водой.

– А у меня же свадьба на носу! – заговорила с немым собеседником, когда прошла дрожь в пальцах, притупился страх и я поняла, что чудище осталось у ручья и не погналось за мной. – Платье вот вспомнила. Знаешь, красивое какое? Корсет расшит драгоценными камнями… – пока вслух описывала каждую мелочь праздничного наряда, Каурчик извивался и, как мог, закрывал уши едва двигающимися руками. – Даже не мечтай! Не заткнусь! О тортике, который так и не успела заказать в тот день, могу говорить вечно, – ткнула в недовольную тушку пальцем и рассмеялась, донельзя довольная тем, что свожу похитителя с ума разговорами о свадьбе. – Представляю его трехъярусным, в форме великого дракона, с кремовой начинкой и шоколадной прослойкой, – наши животы заурчали в унисон, и я поняла, что от разговора о сладостях сама с ума сойду или слюной захлебнусь. Однако о звере, которого встретила в лесу, рассказать не решалась. Почему? Сначала не понимала, а потом дошло, что на уровне подсознания не хотела до смерти напугать волчару. И на какой чешуйчатый хвост лешак мне сдался, думать о его чувствах?! Зла не хватало! Но говорить о чокнутом лесном чудовище все равно не стала.