– Буду стараться.

Возвратил документы Семену Васильевичу.

– Должон тебе сказать: обстановка у нас напряженная. Чуть проштрафился, – органы наркомата внутренних дел к стенке прижимают. Поди ж ты, докажи им, что не виноват. И военные и гражданские пашут целыми сутками. Настроение у людей неважное. С ними надо усилить политическую работу. Больше объяснять, что к чему. Что япошки в любой момент могут в бухте объявиться.

– Вижу: обстановка напряженная.

– Крепость сложная. Сооружения для стрелкового оружия, пушек, дальнебойных орудий. Бухту обустраиваем. Создаем базу для сторожевых кораблей, канонерских лодок, минных заградителей, торпедных катеров, подводных лодок, вспомогательных судов…

– Работы непочатый край, – заметил Руднев.

Петр Григорьевич встал из-за стола. Он не стеснялся своего невысокого роста. Что форма на нем висела, сапоги были большими, не по размеру.

Семен Васильевич смотрел на мешковатую фигуру своего начальника и думал, что не только домашние, но и сослуживцы могли бы подсказать комдиву больше внимания обратить на свою внешность, хотя бы подогнать форму.

Петру Григорьевичу на свою внешность глубоко наплевать. У него «крепость висит на шее».

Он опять взял папиросу. Глубоко затянулся. Сделал несколько шагов.

– Должон тебе сказать, Семен Васильевич, что времени на раскачку нет. Оформляй документы в кадрах. И за дело.

Открыл дверь, выглянул в коридор. Сказал первому попавшемуся офицеру:

– Григорий Иванович, покажи начальнику политотдела гарнизон.

Григорий Иванович был моложе Руднева, тоже имел военное образование. Высокий, со светлыми волосами и русыми усами, командир дивизиона оказался общительным офицером. Он взял у дежурного ключи от кабинета начальника политотдела. Открыл дверь. Мужчины попали в небольшое помещение. Там стояли стол, несколько стульев. На стене висела выполненная черной тушью карта-схема Хабаровского края с выделенной красным бухтой с надписью: «Де-Кастри».

В ящиках стола и металлическом сейфе лежали папки с документами. Руднев не стал их разбирать. Отложил это дело на «потом». Григорий Иванович за шторками на окне достал пепельницу. Они закурили. Начали знакомиться поближе.

Командир дивизиона Григорий Иванович Туров прибыл в Де-Кастри в прошлом году. Вспомнил, как его в 1932 году назначили командиром 3-го дивизиона 2-го артиллерийского полка 2-й Приамурской дважды Краснознаменной стрелковой дивизий. Назначение это радовало. И не только потому, что Турова повышали в должности, но еще и потому, что служить предстояло в городе.

Однако вскоре его вызвал командир артполка, как-то загадочно улыбнулся и сказал:

– Готовьте дивизион к длительному походу. Мастерите лыжи под колеса орудий, каждый день проводите тренировки личного состава.

Григорий Иванович рассказывал своему новому знакомому:

– Задача была для меня непривычной. Да и не только для меня. Подчиненные мне командиры тоже не обладали достаточным опытом в этом отношении. Но мы не унывали. В расписание занятий немедленно включили ежедневную ходьбу на лыжах по три часа. Вскоре доложил командиру полка, что дивизион в полном составе готов к походу.

Нам объяснили, что предстоит совершить восьмисоткилометровый переход по Амуру через дальневосточную тайгу. Кроме материальной части мы должны еще взять с собой достаточное количество боеприпасов, продовольствие, палатки для жилья, строительный инструмент. А синоптики сулят метели и сорокаградусный мороз. Дело предстояло нелегкое.

– В таких погодных условиях мне служить не доводилось, – заметил Руднев.

– А придется, – сказал Григорий Иванович и продолжил: