…Лишь однажды, это случилось три года назад, вернувшись с завода раньше на два часа, уж очень разболелась голова, Зотов застал жену в обществе симпатичной миниатюрной женщины. Они пили кофе в гостиной, жена что-то оживленно щебетала, а незнакомка терпеливо слушала. Алексей не хотел им мешать, но женщина приветливо с ним поздоровалась, когда он заглянул в комнату. Неожиданно для себя Зотов сел в свободное кресло и попросил жену сделать кофе и ему. От незнакомки исходила волна покоя, обволакивала его, и это оказалось самым лучшим лекарством от головной боли, принятым им за последние два часа. Пока Татьяна заваривала свежий кофе, а растворимый Зотов не пил никогда, они немного поговорили. Он узнал ее имя – Арина, необычное такое имя, очень ей подходившее, и неожиданно для себя с тоской пожаловался на усталость. Арина сочувственно покачала головой, необидно так его пожалела, легко дотронувшись до руки. Зотов потом долго мучился, вспоминая, коснулась она его или это ему пригрезилось? Он заметил, как Татьяна внесла поднос с кофе и, быстрым взглядом окинув обоих, вдруг насторожилась. Зотов физически ощутил ее ревность, да было б из-за чего, ей-богу! Кажется, что и Арина почувствовала перемену в настроении хозяйки, поэтому засобиралась скоро и ушла. Спрашивая позже о ней Татьяну, он старался придать голосу оттенок простого интереса, но жена сообщила только, что Арина замужем и познакомились они в «Чаконе». Как занесло Татьяну в книжный магазин, он так и не понял: с книгой в руках он ее видел редко, по всему дому валялись одни лишь толстые глянцевые журналы…

Взгляд Зотова остановился на невысоком мужчине в сером костюме в черную полоску, очень уж знакомо размахивающем руками. Мужчина повернулся, и Зотов узнал в нем Федора Курлина. За несколько дней, что они не виделись, тот как-то высох и уменьшился ростом. Под глазами синели круги, говорившие об усталости или очень сильном волнении.

– Алексей Борисович, проходите в зал. А это ваша супруга? – заглядывая Татьяне в глаза, приблизил он свое лицо к ней. Та натянуто улыбнулась.

– Знакомься, Федор. Моя жена – Татьяна.

– Очень, очень приятно, – Курлин, не отпуская руку Татьяны, уже тянул ее к столику возле сцены.

Зотову было все равно, где сидеть. Выхватив взглядом из присутствующих пару знакомых лиц и кивнув им, он направился к стойке бара. Получив от бармена заказанный апельсиновый сок, Алексей со стаканом в руках присел на одну из банкеток, обтянутых бархатом.

Интерьер кафе был выдержан в театральном стиле, с портретами актеров драматического театра на стенах, круглыми столами, покрытыми скатертями с бахромой, тяжелыми занавесями на окнах, из-за которых в помещении царил полумрак. На столах стояли лампы под шелковыми абажурами и тяжелые хрустальные пепельницы. Зотов поймал на себе недовольный взгляд жены, с тоской посмотрел на выход, словно просчитывая пути к отступлению, поднялся с неудобной банкетки и направился в сторону сцены. Он уже понял, что за тягомотина его ожидает, по одному только виду самого Курлина понял, припомнив вдруг любовь того к фотографии. «Уйму времени потеряю», – подумал он, уже злясь, как в голове вдруг мелькнула спасительная мысль.

– Федя, а ты Роговцеву звонил? – спросил Зотов, отрывая его от беседы со своей женой.

– Нет, – покраснел Курлин, явно обманывая. – У меня нет его нового телефона.

– Да он все там же обитает, в старом доме, хочешь, позвоню ему сейчас на мобильный? Думаю, Матвей не откажется встретиться со старым другом, – Зотов имел в виду себя, но смотрел на Курлина.

Тот как-то засуетился, пряча взгляд, но все же согласно кивнул. «Роговцев так Роговцев», – читалось на его лице.