Егор невольно задумался о музыке, вспомнил о своих целях, ради которых прибыл в Москву, и ждал той, может быть последней и единственной надежды, что, не смотря ни на что, все получится, так как этого желал. К вечеру они оказались на Воробьевых горах, осматривая город со смотровой площадки. За весь день, Егор и Вера много говорили, говорили о всяком, о Вериной жизни, и ее взгляды на нее, Егору они казались не понятными. Она виделась ему девушкой имевшей все возможности для обустройства своей жизни, но сама Вера все видит иначе, рассказывая обо всем подряд в темных тонах. От этого оптимизм Егора временно пропадал, он думал о том, что видимо все Москвичи, бесятся, имея все под рукой, они все время не довольные и именно за то их так и не любят в других регионах.

– Похоже на крупномасштабную карту! – опираясь грудью о парапет, сказал Егор, – Как рано стало темнеть.

– Да. Я очень люблю вечера, особенно такие осенние, когда свет фонарей и окон отражается на мокром асфальте, когда разноцветные листья плотно-плотно прилипают к земле во время дождя. Запах этой свежести сводит с ума, когда полной грудью его втягиваю в себя. Так хочется стать птицей и взлететь, порхать в небесах цепляя крыльями облака. Придержи меня, – протянув свою руку Егору, сказала девушка.

Егор взял ее за руку, и она забралась на парапет смотровой площадки Воробьевых гор. Он испугался и крепко сжал руку девушки.

– Пусти, мне больно!

– Вера, ты что, ты можешь упасть.

Там, под ней казался весь город, она стояла на огромной высоте и старалась не смотреть вниз, а смотреть именно вверх. Парапет хоть и был сухим, он всегда был скользким. Казалось, что Вера сейчас стоит на досягаемой точке, грани между жизнью и смертью, где одно не ловкое движение имеет возможность подарить смерть, а продуманный и аккуратный шаг, вернуть ее в жизнь. Это была как игра, перебивающая дыхание. Проходившие мимо люди, смотрели на нее как на ненормальную, шепчась о чем-то между собой. Егор не находил себе места, он был напуган, вытянув руки вперед, он слегка касаясь придерживал ноги девушки.

– Это все наше Егор, посмотри! – кричала она, глядя вверх.

Темнота не позволяла видеть всей красоты, в темном небе отчетливо выделялись облака, прямо под ними, деревья, словно головой качали свои макушки с не опавшей, разноцветной листвой.

– Вот бы действительно, взлететь, и улететь, куда-нибудь далеко. Егор ты бы полетел со мной?

Во время секундной паузы, он тоже взглянул на небо, – Непременно!

Вера обернулась и присела на корточки.

– Помоги спуститься, – уже ровным голосом сказала она.

Егор взял ее под руки и поднял вверх, а через короткое время поставил на землю. Руки словно случайно сцепились за спиной так, что получилось, что Егор обнял девушку. Не высокий рост обоих позволил встретиться глазам на одном уровне, они замерли и не которое мгновение смотрели друг другу в глаза. Казалось что это целая вечность, которую они летают в небесах.

– Давай покурим! – прервала мгновение вечности Вера. – Закурив, пара продолжала смотреть вдаль.

– Ты никогда не хотел умереть понарошку?

– Понарошку? Это как? – удивился Егор.

– Ты веришь в то, что после смерти есть жизнь, там в небесах?

Егор замешкался с ответом и сам для себя пожал плечами.

– Все говорят об этом, я не хочу, исчезнуть навсегда.

– А я не верю, я не верю, что если тело умрет, я смогу что-то чувствовать, что-то видеть. И если при жизни что-то не успела, или не увидела, значит, никогда не увидишь, значит, никогда не узнаешь. Я хотела бы умереть понарошку, хоть на чуть-чуть, умереть и увидеть, как будет без меня, кто и как будет меня вспоминать, и будут ли вообще вспоминать…