– Например?

– Хобби, – внезапно смутившись, отвечает Харпер. – Нам советуют чем-нибудь заинтересоваться, типа вязания или плетения корзин.

Я пытаюсь сдержать улыбку, но она все равно расплывается у меня на лице.

– Что?

– Просто представил, как тебя заставляют полюбить вязание.

– Я знаю! – смеется она. – Но я сказала им, что у меня уже есть хобби – колдовство. Ты знаешь, это очень интересно. И скорее больше психология, чем что-то еще. – Она нежно проводит пальцами по воде. – С тобой я меньше по нему скучаю. По своему брату, Сэмюэлю.

– Хорошо, – как же мне хочется, чтобы у нее все было нормально.

– Наверное, ты мне его напоминаешь.

И внезапно вся моя расслабленность исчезает. Мне становится неприятно. Я сглатываю, чтобы избавиться от кислого привкуса во рту.

– Давай сегодня вытащим Натти, – предлагает Харпер, перебирая в воде кончиками пальцев. – Я с ним пока не виделась. Наверное, занят с отцом. Обычно он находил возможность сказать «привет» прямо в день приезда. – Она покусывает ноготь. – Я приехала вчера. А он не заметил.

– Да, похоже, сейчас он сильно занят. – Не уверен, стоит ли упоминать его подружку. Но потом думаю: нет, не надо. Почему-то это кажется нарушением нашего пакта, да и момент в любом случае упущен, потому что я завис, а теперь об этом говорить глупо. – Приходи сегодня вечером, – предлагаю я. – Посидим дома все втроем, поболтаем.

Харпер резко разворачивается ко мне и пристально изучает взглядом, как когда-то раньше. Я уже забыл это чувство – когда она полностью фокусируется, сосредотачивается на тебе. Ощущения почти опьяняющие.

– Как у тебя дела, Уайлдер?

– Все нормально, – отвечаю я и сам удивляюсь, что, вообще-то, говорю правду. – Это был… нормальный год. – Так на самом деле и было. Год полного уединения. Даже одиночества. Но зато тихий. Я занимался, читал, писал. Ребята, которые в прошлом году превращали мою жизнь в ад, будто забыли обо мне.

– Да, я знаю, – говорит Харпер. – Ты мне должен. Нехило.

– М-м, серьезно?

– Я использовала магию, чтобы они перестали к тебе приставать, Уайлдер.

– Ну, спасибо, – я зачерпываю руками воду и плескаю в нее.

Она с легкостью уворачивается.

– Хорошая попытка.

– Хочешь, чтобы я правда постарался? – кидаюсь на нее я.

Лучше бы Харпер поостыла со всей этой магической фигней – мне от этого не по себе. Это как маленькое, но навязчивое напоминание о старой Харпер, которая отчаянно хотела чувствовать, которая пила по утрам и заставила Ната сыграть со мной ту злую шутку в темной пещере, которая чуть не убила нас всех.

Нат появляется почти сразу после ее ухода.

– Как Харпер?

Им никак не удается пересечься. Это похоже на старый английский фарс, когда один персонаж входит в одну дверь, а другой исчезает во второй. А еще до меня доходит, что я не говорил ему про нашу встречу. Откуда он знает? Нат следил за нами?

– Ты еще с ней не виделся?

Он качает головой.

У меня такое чувство, что жизнь слегка рассинхронизировалась. Это тревожно, но в то же время волнующе – раньше ядром нашей дружбы были Нат и Харпер: неразлучная пара, неделимый союз. Теперь их как будто оторвало, отбросило друг от друга. Вся система перестраивается – и в центре оказываюсь я.

– Приходи вечером, – говорю я. – Снова соберемся вместе.

Родители собираются на ужин, так что сегодня мы с Натом и Харпер будем тусоваться в коттедже. Я беру несколько банок содовой и набиваю ими переносной холодильник, как бы демонстрируя, что именно это мы сегодня будем пить. И это правда, убеждаю себя как минимум относительно Харпер, так что я вру только на две трети.

Отец надевает свои идиотские запонки из крышек от кока-колы. Их ему ради шутки подарил дядя Вернон, когда они были детьми, – просто прилепил суперклеем зажимы с внутренней стороны.