И все же он не мог так проститься с другом, оставить его без поддержки и помощи.

– Том, возможно, у тебя уже есть зачатки этого ретранс-лятора мысли. Но об этом в другой раз. Я сообщу тебе, обя-зательно расскажу, над чем я работаю, возможно, мое новое изобретение поможет тебе…

Том был заинтригован; сквозь неподдельный интерес к работе Хаммера стало пробиваться волнение. Он видел, как испуган, как уязвим этот скромный и по-настоящему умный человек.

– Только фразу! Прошу Вас, говорите! – упорствовал Том.– Последовательный алгоритм слов: «ЗРИ В КОРЕНЬ – НЬЮТОН».

Профессор посмотрел на свою карту времени и вдруг в одно мгновение он смахнул с себя весь энтузиазм прошед-шей беседы и произнес монотонно:

– У меня заканчивается лимит свободного посещения, продолжим позже.

Он пошел к выходу быстрым шагом, преодолевая сильную одышку.

***

Миллер чувствовал себя свободно в своем научном отделе, в который допускал только одну единственную коллегу – голографическую программу Тью. Эта цифровая союзница, воплощенная в оптически сенсорное изображение и наделенная человеческим обликом, была прекрасной, изящной, элегантной. Каждый новый рабочий день она начинала с того, что меняла свой внешний образ и стиль. Свою речь она произносила низким женским тембром, выстраивала диалог, дипломатично исправляла ошибки в проекте, поддерживала принятые решения Миллером. И именно это ее индивидуальное участие без присутствия информаторов внутри научного блока давало стимул Тому служить не только целям корпорации, но и использовать это как привилегию для решения других, личных задач, не имеющих никакого отношения к работе. Конечно, Цифровой Индивидуальный Разум присматривал за ним, но при этом надежно хранил данные, которые мог использовать лишь «хозяин» отдела. Но если в своем блоке Том был почти неуязвим, то вы-йдя из него, где информаторы казались беспристрастными осведомителями, и где служба АНБ выявляла нарушения в сфере научного заказа, – абсолютная свобода мгновенно исчезала. Том улавливал это и невольно думал, что бывают минуты, когда особенно чувствуется это холодное, чужое и враждебное пространство. Над корпорацией, внутри нее, в каждом лифте, лестничном пролете, вестибюле, приемной, глубине коридора – везде цифровой наблюдатель!

Том посмотрел прямо в наборное поле дисплея, но ничего не увидел – его душевное напряжение требовало разговора с самим собой: «Это опять точит меня изнутри. Я не способен приступить к умственной работе и не способен освободиться от идеи разгадать этот алгоритм «ЗРИ В КОРЕНЬ – НЬЮТОН». Будто вся моя жизнь заключена в этой фразе… А без ответа все теперь бессмысленно! Так что же, вернется ли ко мне уверенность? Неужели я страдаю неврозом навязчивого состояния, неужели нет способа самоизлечения и избавле-ния от сомнений? Не знаю… Разве что при полном внешнем порядке – в помещении и абсолютной собственной аккуратности?» И в эту же секунду взгляд Тома задержался на поверхности стола, и он стал всматриваться в небольшую вы-щерблину, которая открывала вид на стружку – постформинг. Эта, казалось бы, незначительная деталь стала тяготить его еще больше, отвлекать от самоанализа. И Том сказал вслух:

– Как найти ответ, когда вокруг столько несовершенства!

Миллер поднялся с места, стал расхаживать по кругу широкими шагами и вернулся к прерванным мыслям: «Сейчас не время пребывать в хмуром состоянии, при котором мое бессмысленное самобичевание приведет только к без-действию, неверию в свои силы. Мне нужно продолжить развивать чувствительность к фотонной среде. Ведь все, происходящее со мной – не случайность, не глупая удача, а только следствие усилий контроля над бессознательным». Как только он пришел к мысли о неслучайности событий, вдруг произошло происшествие, которое как раз относится к разряду случайных – без видимых воздействий сработала сигнализация, предупреждающая об утечке информации. Немедленно начали проверку. Было ли разгне-вано или напугано руководство – неизвестно. Но сотрудники находились в состоянии замешательства, задаваясь вопросами: кто-то воспользовался устройством, не зарегистрированным в НИК, или кто-то имеет доступ в централи-зованный корпоративный репозиторий или вход в систему к наукометрической базе данных? И все это на фоне нело-кализованной ложной тревоги, звучащей как визг на высоких нотах! Предположений было множество, но подтвержденных фактами – ни одного! В отличие от большинства Миллер равнодушно слушал эти догадки. Он создал в себе некую реальность и, пребывая в ней, взрастил то отчужденное состояние, которое как раз за последние месяцы довел до завершенной формы. При чем это было только начало к тем предстоящим переживаниям, которые должны дать ему свободу в будущем.