– Зовут его так. А прозвище у него неприличное.

– Кто зовет? – Люська картинно изгибалась и потягивалась, любуясь своим отражением.

Я призадумалась.

– Да, в общем-то, никто и не зовет. Он сам приходит, когда не надо.

Дался ей наш Вася.

– А мне он представился Эдиком, – Люська кокетливо закусила локон.

– Людмила, не поминай к ночи!

Дядя Вася, представляющийся Эдиком! Точно конец света! Или у Люськи поехала крыша, а противоестественное желание провести отпуск в деревне – это был первый симптом? Или дядя Вася окончательно сбрендил и действительно клеился к Люське? Не может быть. Я окинула Люську критическим взглядом. Таких худышек дядя Вася вообще за людей не считает. По его мнению, они бесполезны и только зря коптят небо. А тут еще – обтягивающие джинсы. Женщина в джинсах для него до сих пор – воплощение разврата. Чуть только увидит даму в джинсах в каком-нибудь учреждении или даже продавщицу в магазине, так сразу – давай строчить «телегу» о ее моральном облике. Хорошо, что свои опусы он отправляет в основном в газеты. Никак не привыкнет к тому, что пресса уже давно не орган власти. Маловероятно, что бы дядя Вася сошел с ума и попал под Люськино обаяние. У него и ума-то давно не осталось. Скорее Люська повредилась рассудком. И мне предстоит две недели прожить с этой сумасшедшей в какой-то глухомани! Во что я ввязываюсь? Может, отказаться, пока не поздно? Я призадумалась. Нет, это не вариант. Торчать на даче у свекрови уже совсем не хотелось.

– Во сколько выдвигаемся?

– Да хоть сейчас, – Люська никак не могла оторваться от зеркала. – А где машина-то?

– Какая машина?

– Твоя, какая же еще?

– Не бойся, ближайшие три недели ее здесь не будет. Твое имущество она не потопчет.

– Как это – не будет? А как же мы доберемся?

– Ты что, собиралась ехать на моей машине?

– А что есть варианты?

– Должны быть. Потому что на моей машине моя семья уехала на дачу.

– Вот как… – Люська, наконец, оторвалась от зеркала. – То-то я смотрю у тебя так тихо и чисто… Я сразу почувствовала неладное! Ну, почти сразу. Почему ты мне сразу не сказала, что машины не будет?

– Я бы сразу сказала, но меня никто не спрашивал. Так что давай на поезд или автобус, чем туда добираются?

– Какой поезд? Тем более, автобус. Ты видела, сколько у меня вещей?

– Ты что, всю эту кучу барахла собралась везти с собой?

– Ну да.

– Зря, у меня же не грузовик.

– Я понимаю, но если вытащить вещи из сумок и складывать россыпью, их входит гораздо больше. И, по-моему, ты преувеличиваешь. В такси-то это все поместилось. Правда, не сразу.

– Пустой разговор. Машины все равно не будет. А я, между прочим, уже настроилась на отдых и намерена попасть в этот колхозный «Эдем». В общем, сейчас идем в гараж, отбираем самое необходимое и топаем на вокзал. Давай ключи!

– А ключи у Эдика, он обещал занести. Слушай, а может он нас и подвезет? Немного интеллекта и бездна обаяния творят чудеса!

– У какого еще Эдика?

– У твоего соседа.

В ответ я только тяжко вздохнула. Обаять дядю Васю? Конечно, я намерена попасть в дом отдыха, но не такой же ценой!

***

Гараж оказался не заперт, ключи торчали в замке. Люська издала возмущенный вопль.

– Разгильдяй! – прокричала она.

Это было первое и самое мягкое восклицание. От последовавшей затем тирады даже дядя Вася, сунувший было нос в мой гараж, как-то съежился и попятился. Не знаю, с чего Люська так разбушевалась. Барахла может, и стало поменьше, но все равно, оставалось гораздо больше, чем мы вдвоем могли бы дотащить до вокзала.

– Новый фен! Эпилятор в упаковке! – перечисляла Люська.

Дядя Вася опять навострил уши.