Возможно, что реально в линии наследования между Хунжэнем и Хуэйнэном все же стоял Шэньсюй, который мог быть одно время даже наставником Хуэйнэна. Это позволяет предположить тот факт, что Шэньсюй был старше Хуэйнэна и значительно дольше обучался у Пятого патриарха. В этом случае Хуэйнэн выступает как ученик, покинувший своего учителя без официального благословения. Вместе с этим это предположение позволяет объяснить тот факт, почему сам Хуэйнэн никогда не делал реальных выпадов против Шэньсюя, не случайно негативные высказывания в адрес Шэньсюя целиком отсутствуют в более раннем дунхуанском варианте Сутры, зато они в изобилии встречаются в более позднем каноническом варианте, дополненном учениками Хуэйнэна, которым было выгодно отразить непримиримую позицию их учителя в отношении «северной школы».

Примечательно, что Хуэйнэн получает патру и рясу Шестого патриарха еще до того, как он прошел окончательное посвящение в монахи. Из текста сутры видно, что он ходил с неостриженными волосами (знак принадлежности к монашескому ордену), а монахи называли его «син» или «синчжэ» – «последователь», «послушник», но не «монах» (хэшэн). Сам факт такого кажущегося нарушения порядка говорит о многом и, прежде всего, указывает на то, что чаньская мудрость может быть передана и тому, кто еще не принял на себя всех монашеских обетов – учение Чань превосходит собственно монашеское подвижничество.

Покинув патриарха Хунжэня, Хуэйнэн вынужден был несколько лет скрываться на юге Китая, причем источники называют период его изгнания от нескольких лет до шестнадцати или семнадцати лет. Скорее всего, в 676 г. он вновь возвращается в Гуандун. Тогда же в 676 г. он получает окончательное монашеское посвящение, а основным посвящающим учителем выступает известный чаньский наставник Иньцзун (626–713), позже присоединившийся к школе Хуэйнэна.

По сути, Хуэйнэн производит настоящую революцию в чаньском учении. Он резко выступает против классической теории, которую проповедовали чаньские учителя при императорском дворе, гласившую, что для достижения высшей мудрости самадхи по сути необходимо лишь сидеть в медитации, и это автоматически приводит к откровению Дао. Он требует еще внутреннего покаяния, совершения практических дел и проповедует Чань активный, привязанный к реальности жизни.

Эпатажный по отношению к прежнему буддизму характер начинает нести даже тезис о «внезапном просветлении», который превращается в жесткое требование достичь просветления «здесь и сейчас». В устах Хуэйнэна «учение о внезапном» (дун цзяо), естественно, не несет столь экстремистского характера. Более того, он не отрицает и «учение о постепенном», лишь указывает, что поскольку люди могут отличаться по своим способностям («умные и глупцы»), то может существовать и два пути к просветлению – долгий и быстрый, в то время как Дхарма едина.

На юге Хуэйнэн после скитаний останавливается в небольшом в ту пору монастыре Баолиньсы (Драгоценного леса), расположенного в местечке Цаоси в провинции Гуандун. Но количество его учеников растет, расширяется и Баолиньсы, сама же школа Хуэйнэна начинает называться «школа Цаоси» или «учение из Цаоси».

В монастыре Дафаньсы в той же провинции Гуандун по просьбе уездного секретаря и местной аристократии он произносит ряд проповедей перед монахами и мирянами. Именно запись этих проповедей и легла в основу «Сутры Помоста».

Предания донесли до нас один примечательный эпизод, на первый взгляд, показывающий, что верховная власть привечала Хуэйнэна еще при его жизни. История рассказывает, что два ученика Хуэйнэна Шэньсюй и Хуэйань пришли ко двору императора Чун-цзуна и сказали ему: «На юге живет чаньский наставник Хуэйнэн, которому учитель Хунжэнь в тайне передал рясу и Дхарму». Император тотчас послал приглашение Хуэйнэну явиться ко двору, отправив его со специальным посланником, но тот явиться не сумел. Этот эпизод, в частности, встречается в «Чуань Тан вэнь» («Передача танских текстов», цз. 17). В несколько ином варианте его можно встретить и в надписи на памятной стеле поэта Ван Вэя (VIII в.), где говорится, что его приглашала ко двору императрица У Цзэтянь, но Хуэйнэн отверг ее приглашение [22, 231].