А он её даже ударить не мог, чтобы не спровоцировать срыв! Её, без пяти минут нежить и труп!

Но проблема в том, что пока она не сорвётся, любое насилие и даже провокация под запретом. Шанс на перерождение ничтожен, но Яга первая открутит ему голову, если именно по его вине этот шанс будет упущен. А если об их авантюре узнают остальные, то очередь выстроится очень длинная… Сильных адекватных ведьм и так очень мало, но почему-то только у них рождаются сыновья, способные стать Охотниками. И это бесило едва ли не больше остального.

Если же девчонка справится, во что он сам в общем-то не верил, то проблем станет лишь больше. Юные необученные ведьмы, ставшие таковыми не по праву рождения, а из-за переродившейся в организме заразы, - головная боль окружающих на очень долгие годы. А ему это надо?

И сам же себе отвечал – надо. Без объяснений, без контраргументов. Надо и точка. Причины пусть выдумывают те, кто предпочитает болтать. Он же привык действовать.

И если у этой маленькой дряни есть шанс выжить, он ей его обеспечит.

Закрыв глаза, Демид опустил голову под холодную воду. Непросто… Как же непросто… Он не привык иметь дел с женщинами в таком контексте и сейчас был почти готов заключить с Ягой новый, куда более кабальный договор, лишь бы она забрала отсюда эту мелкую язву. Сейчас, пока ещё можно. Пока луна ещё не набрала силу и не усилила жажду. Завтра будет уже поздно. Скорее всего придётся запереть её в подполе до самого понедельника.

Не видеть больше этих сверкающих превосходством зелёных колдовских глаз, не чуять запах девичьего тела, не реагировать на бесстыже обнажённую грудь. Она его дразнит, он понимает. Завлекает, подавляет волю, лишает концентрации. И ждёт лишь удобного момента, чтобы убить. Такова истинная суть всех утопленниц, выбравших себе жертву.

Повернул рычаг, окончательно отключая горячую воду. Он обязан справиться. Он Охотник. Даже лишённый части сил, он всё равно Охотник. А это - холодный разум и полный контроль происходящего в любой ситуации.

Даже в такой, когда хочется просто взять и хорошенько оттрахать эту языкастую дрянь! Наплевав на неё, на себя, на последствия!

В его голове бродили совсем не рабочие мысли, а пах против воли наливался желанием. Это уже походило на одержимость, граничащую с безумием, но самая большая проблема была в другом.

Два дня. Ещё два дня в одном доме рядом с нею!

В какой-то момент Демиду показалось, что на него кто-то пристально смотрит, но не успел обернуться, чтобы проверить, как зад опалил хлёсткий удар.

- Что за?!.

Стремительный рывок, полная концентрация, готовность убить любого… И никого.

Хотел бы думать, что это игры подсознания, но зад горел, как проклятый, а когда получилось изогнуться (с помощью оставленного Алисой стула и мата) и рассмотреть в зеркале след от удара, всё запуталось окончательно.

На его заднице алел отпечаток узкой женской ладони.

- Вот дрянь!

И почему-то не возникло даже сомнения, кто смог это провернуть, хотя вопрос «как?» оставался открытым. Эта может.

Неужели уже началось?