И она полжизни вдовой
Ходит в трауре одна,
Из подводной тьмы свинцовой
К людям тянется она.
Снегири
Из-за леса снег колючий,
А на ветках снегири,
Взяли, выкрасили сучья
В цвет малиновой зари.
И сидят себе на сучьях,
В долгих думах морщат лбы.
В шаге от благополучья,
В полушаге от судьбы.
Снегири клюют рябину
И смешные видят сны,
Так и просятся в картину,
Где всю жизнь молчать должны.
И тебе до них – полшага,
Только руку протяни,
Чтобы холст или бумагу
Разукрасили они.
Беседа
– Озоруешь?
– Озорую!
– Всё воруешь?
– Всё ворую!
– Не боишься?
– Да, боюсь!
– Но таишься?
– Ну, таюсь!
– Не дерёшься?
– Не дерусь!
– Но ведь гнёшься?
– Гнуться, гнусь!
– Не горюешь!
– Да, горюю!..
– В ус не дуешь?..
– Дую, дую!..
– Не заглянешь?
– Загляну!
– А дотянешь?
– Дотяну!
«Понаехали!…»
– Понаехали! – палкой грозит, –
Никакого тебе уваженья…
И опять на кого-то кричит
И часами сидит без движенья.
Рукавом протирает стакан,
И права монотонно качает,
И себя он, давно старика,
Столько лет уже не замечает.
Никого тут на тысячу вёрст,
Даже птицы, и те улетели,
Как же в нем ещё что-то живёт,
В этом сморщенном, умершем теле!
Неужели и, правда, Кощей,
Неужели и, правда, бессмертен?..
Но ведь кто-то же должен людей
Окликать из окна на рассвете.
Я – человек дождя
Места не находя,
Я ухожу из сада.
Я – человек дождя,
Спелого листопада.
Дунет сейчас борей,
Вынесет за ограду
Всех моих октябрей
Огненные наряды.
От золотой пурги
Шествую в полушаге.
Господи! Помоги,
Дай для любви отваги!
Вот она и прошла,
Самая дорогая,
Белым плащом шурша,
Счастьем изнемогая.
Что же, не подойду,
Даже и не окликну?
Вот, к моему стыду,
Входит она в калитку.
Может быть, здесь живёт?
Может, мы с ней соседи?
Я же который год
Только такой и бредил.
Я её догоню,
Я упустить не смею.
Я себя, размазню,
Перекроить сумею.
Места не находя,
Я ухожу из сада…
Нет на земле дождя,
Нет на ней листопада.
В деревне перед дождём
Будет воздух над лугом пахуч,
Как трава под косой на рассвете,
И стада заблудившихся туч
Разревутся, что малые дети.
Дождь пройдёт, и протрёт синева
По деревне вспотевшие стёкла.
А пока луговая трава
В ожиданье дождя уже взмокла.
Поднимается первая пыль,
И гремят незакрытые окна,
Словно кто-то бросает в утиль
Всё, что в доме хранилось без прока.
И скулит в палисаде кобель,
И в сарай забираются гуси…
Вот такая всегда канитель
Там, где дождь достаёт свои гусли.
Колечко
Горячо вздыхает печка,
А у печки ты да я.
Обручальное колечко,
Золотая грусть моя.
Подо льдом томится речка,
Полдень короток и сер.
Обручальное колечко,
У тебя не тот размер.
На окне звезда и свечка
Освещают сердцу путь.
Не горюй, моё колечко,
Подойдёшь кому-нибудь.
Дурак
Нашёл дурак палку,
Похожую на русалку.
Вырыл дурак пруд,
Чтоб размножалась тут.
Стал охранять пруд
И полюбил труд.
Затем отрастил чуб.
Стал возводить сруб.
И получил справку,
Что пошёл на поправку.
Заговорил народ,
Мол, дуракам везёт.
И поехало, и пошло:
– Дураку повезло!
Но он уходил к срубу,
А она…к дубу.
Неизвестно с чего,
Но русалка…того.
Может, вода застоялась,
Но счастье не состоялось.
Заплакал дурак:
– Как же так?!
Было дураку жалко,
Что пропала русалка.
К вечеру он напился
С горя и утопился.
Мне дурака жалко -
Утром нашлась русалка.
Деревня Грачи[1]
Берёзы до неба, кричи, не кричи,
Тебя никогда не услышат.
И спят в своих гнёздах беспечно
грачи,
Хоть в гнёздах отсутствуют крыши.
Кого им бояться? На вёрсты вокруг
Дожди размесили дорогу.
Лишь птицы пролётные дарят свой
пух,
Последнее, что они могут.
Из перьев чужих не построить свой
дом,
Чтоб стал всех надёжней и выше.
И с ужасом смотрят на гнёзда тайком