«Я не спать явился, верно… Я сюда явился, чтобы не лицезреть твое лицо как минимум неделю! Ты посмел так бесцеремонно ворваться в мою комнату, демоны тебя побери! Благочестивый глава без манер. Почему ты только со мной так смеешь вести себя?! Кем ты себя возомнил? Если другие трепещут пред тобой и угождают во всем, от меня подобного отношения не жди».
Гневные мысли змеями вились в голове Вэйюэ, но он так ничего и не произнес. Он не тот человек, что станет угрожать вслух. Заметив, что сердито пялящийся на него мужчина собирается что-то сказать, Вэйюэ раздраженно закусил губу. Одним движением он поднялся с кровати и вытолкал Бай Циу за порог, захлопнув двери перед его носом.
Глава Чжао не стал тратить время на прическу, оставив волосы распущенными. Рваными движениями стремительно накинул верхнюю одежду, такую же сумрачно-черную, как и его настроение сейчас. Хотя нет, настроение было еще мрачнее, а глаза по-прежнему сверкали яростью. Мужская высокая фигура черной тенью замерла перед закрытой дверью. Глубоко вздохнув, Вэйюэ вышел из комнаты и сразу проследовал на улицу. Бай Циу ожидал его за дверью, но на него так никто и не обратил внимания, на какое-то время призрачная фигура осталась в коридоре в полном одиночестве.
Старые деревянные домики окутал плотный туман, стелящийся на покрытые мхом крыши. Прохладный воздух влился в легкие главы Чжао. На свежем воздухе злость немного утихла. Вэйюэ прикрыл глаза и окончательно пришел в себя. Теперь он готов разговаривать.
К этому времени к нему подошел Бай Циу. Казалось бы, самым верным решением в этой ситуации было извиниться, но тот даже не думал просить прощения. Бай Циу никогда не извинялся перед Вэйюэм. С кем угодно, будь то главы кланов, будь то простой люд, он общался вежливо и крайне учтиво, вопреки всему. Но только не с ним. Вэйюэ прекрасно все понимал, поэтому даже не попытался обсуждать произошедшее. Проблема была не в том, что его разбудили, далеко не в этом. Проблема в том, что он привык. Привык, что все презирают его. Но он не станет оправдываться, не станет просить о помощи. Он никогда не произнесет вслух: «Я тоже человек. Мне тоже бывает больно».
Троица друзей проснулась на рассвете, костер давно потух, холодный воздух гонял мерзлые мурашки по телу. Когда лежать в таком холоде стало совсем невыносимо, ученики принялись активно заниматься делами.
Чжао Юйлун и Янь Куй сошлись в дружеском поединке на мечах. То, что они покинули территорию кланов, не освобождало учеников от ежедневных тренировок своей духовной силы и практики искусства фехтования. Черные волосы Юйлуна плавными волнами развевались по ветру. Он сражался мягко, каждое движение искусно подчеркивало его силу, а движения Янь Куя, в противовес, выглядели дико, резкие выпады заставляли его каштановые волосы дергаться под стать резвым движениям. Лицо Юйлуна в точности воспроизводило лицо его старшего брата, только он обладал более мягкими, совсем еще юношескими чертами лица. С легкостью он парировал любую атаку, не напрягая ни единого мускула на лице.
Лицо его соперника залилось краской, постепенно он начал выдыхаться. Как бы он ни старался, физическая подготовка не позволяла ему долго биться в агрессивной манере. Янь Куй мечтал научиться совладать с мечом, как прославленный глава Бай, которому не было равных. Бай Циу в одиночку мог с легкостью одолеть во множество раз превосходящих его в количестве умелых бессмертных. Ему не потребовалось бы даже вкладывать в меч духовные силы.
Юйлун в свою очередь подражал Чжао Вэйюэ, ему по душе было изучать всевозможные заклинательские техники, учиться формировать печати, применять и создавать талисманы. Хотя некоторые техники Вэйюэ были опасны и негласно порицались другими бессмертными, Юйлуну было все равно. Он беспрекословно верил своему брату, он знал, что Вэйюэ точно не пойдет по темному пути, несмотря на скверный характер. Как минимум потому, что он никогда не бросит Юйлуна и не утянет его за собой на дно.